Пока у нас бомбит от блокировок WhatsApp, в конце ноября взорвалась единственная площадка для пилотируемых пусков на Байконуре. Разбор причин аварии, и как Хабр выдал пророчество о грядущей катастрофе.

Ещё весной 2025 я писал подробную статью “Юра мы всё: как Россия проиграла космическую гонку”. Она вызвала огромный резонанс и отклик у местной публики: в комменты пришли даже сотрудники Роскосмоса.

В обсуждении развернулась ожесточенная дискуссия, ставшая пророческой: тянулась она на 860 комментариев, или 40.000 слов, что равно примерно одной большой повести братьев Стругацких, или в 15 раз больше самой, немалой, статьи.

Тогда, в 2024 году, аудитория разделилась на два непримиримых лагеря: одни указывали на системную деградацию инфраструктуры, другие апеллировали к масштабным стройкам и геополитическим амбициям.

Но зачем же искать факты, когда можно плеснуть ведерко грязи на Роскосмос, да?
@Wallor

Перечитывая эти ветки обсуждений сегодня, на фоне остывающего бетона разрушенной 31-й площадки, мы видим не просто спор скептиков и оптимистов, а детально задокументированную хронику игнорирования реальности. Коллективный разум технического сообщества безошибочно нащупал болевые точки, которые спустя шесть месяцев привели к полной остановке национальной пилотируемой программы.

В статье я буду часто ссылаться на пользователей из дискуссии, и приводить скрины. К сожалению, я не знаю всех ваших имен, поэтому буду тегать никнеймы.

Точка невозврата

Ноябрь 2025 года рискует войти в историю отечественной космонавтики не благодаря успешному выведению на орбиту корабля «Союз МС-28», а из-за событий, произошедших в первые секунды после контакта подъема. Наземные службы столкнулись с катастрофической картиной на земле, когда гул двигателей РД-107А стих, а телеметрия подтвердила штатное отделение ступеней.

Стартовый комплекс площадки №31, известный как дублер «Гагаринского старта», получил критические повреждения несовместимые с дальнейшей эксплуатацией.

Разрушение газоотводного лотка и деформация силовых конструкций фермы обслуживания превратили единственный действующий пилотируемый терминал России в аварийный объект, требующий многомиллиардных вложений.

И что гораздо важнее, длительного цикла восстановления. Которое, возможно, никогда не случится.

Спор о бетоне:

Одной из центральных линий защиты Роскосмоса был тезис о колоссальных объемах капитального строительства. Защитники госкорпорации справедливо указывали на существование космодрома Восточный, представляя его как неопровержимое доказательство развития отрасли. Логика была проста и на первый взгляд убедительна: страна, способная возвести столь масштабный инфраструктурный объект в тайге, априори не может считаться проигравшей в технологической гонке. Ярким примером такой позиции стал комментарий пользователя @Wallor, который упрекал меня в игнорировании успехов строительства, подчеркивая, что ни одна другая космическая держава не создавала космодромов подобного размаха за последние десятилетия. Этот аргумент, подкрепленный упоминанием существенных бюджетных затрат, казался многим весомым доводом против тезиса о стагнации.

Однако ответный комментарий пользователя @akod67 лаконично заметившего, что оценивать состояние отрасли следует по запускам, а не по количеству залитого бетона, оказался пугающе точным диагнозом. Авария ноября 2025 года вскрыла фундаментальную подмену понятий, которой годами жила российская космонавтика: процесс освоения бюджета на стройке был приравнен к созданию функционального резерва. Мы действительно построили на Дальнем Востоке современный стартовый стол под ракеты семейства «Союз-2», но в критический момент, когда Байконур вышел из строя, эта гигантская инфраструктура оказалась бесполезной конкретно для пилотируемых миссий.

Проблема Восточного заключается не в качестве бетона, а в отсутствии системной интеграции с требованиями пилотируемой программы. Трасса выведения корабля с дальневосточного космодрома пролегает над акваторией Тихого океана, что требует наличия развернутого поисково-спасательного флота и отработанных процедур эвакуации экипажа при приводнении. У России таких возможностей в этом регионе нет, в отличие от NASA, десятилетиями отрабатывавшего океанские операции. В итоге, обладая новейшим стартовым комплексом 1С, мы технически не можем посадить туда людей, так как риск гибели экипажа в случае аварии ракеты-носителя на этапе работы второй или третьей ступени признан неприемлемым.

Дискуссия показала, насколько глубоко укоренилась иллюзия безопасности, создаваемая видимыми признаками хозяйственной деятельности. Комментаторы, делавшие ставку на бетон, не учли, что наличие стен не гарантирует наличие дороги. Отрасль годами инвестировала в капитальное строительство, игнорируя необходимость создания гибкой, дублируемой системы доступа в космос. Мы возвели памятник своим амбициям в Амурской области, но продолжили эксплуатировать на износ единственную рабочую табуретку в казахстанской степи, наивно полагая, что наличие запасного аэродрома на бумаге спасет нас в реальности.

Ноябрьская авария безжалостно р��зрушила этот миф: оказалось, что кубометры бетона не летают, а инфраструктурный размах без сертификации под пилотируемые пуски –  лишь дорогостоящая декорация, не способная подставить плечо в момент кризиса.

Анатомия Камикадзе: почему случилась авария?

Технический коллапс стартового комплекса 31/6 нельзя рассматривать как аномалию или следствие единичной ошибки персонала. Случившееся является детерминированным итогом физического износа материалов, работавших за пределами расчетных эксплуатационных циклов. Площадка, введенная в строй в далеком 1961 году, изначально проектировалась как часть дублирующей системы, где нагрузка распределялась между ней и легендарным Гагаринским стартом. Однако после консервации первой площадки в 2019 году, вызванной нежеланием финансировать её модернизацию под ракеты серии Союз-2, 31-я площадка осталась в одиночестве, приняв на себя весь грузопоток национальной космической программы.

Интенсивный график последних лет, включавший пилотируемые миссии, отправку грузовиков Прогресс и коммерческие пуски, не оставлял временных окон для проведения капитальной реконструкции подземных сооружений. Газоотводный канал – циклопическое сооружение, принимающее на себя колоссальный температурный и акустический удар двигателей первой и второй ступеней годами накапливал микротрещины.

Циклы нагрева до тысяч градусов с последующим резким остыванием в условиях континентального климата Казахстана привели к деградации связующих свойств бетона и усталости арматурного каркаса. Во время ноябрьского пуска газодинамическая струя, вместо того чтобы штатно скользить по жаропрочной футеровке, пробила ослабленную защиту и ударила в несущие конструкции, вызвав лавинообразное обрушение стенки лотка и деформацию опорного кольца поворотного круга.

Ситуация усугубляется тем, что повреждения носят не поверхностный, а структурный характер, затрагивая геометрию всего пускового устройства. Точность позиционирования ракеты-носителя перед стартом измеряется миллиметрами, и малейшее смещение фундамента или искривление силовых элементов делает безопасную установку следующего изделия невозможной. Более того, ударная волна и разлет фрагментов бетона нанесли ущерб агрегату обслуживания — сложнейшей многотонной ферме, обеспечивающей доступ персонала к кораблю и коммуникациям. Восстановление такой инфраструктуры требует не косметического ремонта, а фактического строительства нового старта внутри слава Богу не радиоактивного или токсичного котлована (Топливо Союзов работает на керосине и жидком кислороде), что в условиях отсутствия готовых заводских комплектов оборудования растянется на годы.

Фактически, стартовый стол №31 совершил свой последний камикадзе-запуск пожертвовав собственной целостностью ради вывода на орбиту корабля Союз МС-28. Это событие обнажило главную инженерную уязвимость Роскосмоса: вся пилотируемая космонавтика великой державы висела на одной ниточке шестидесятилетней давности. 

Здесь стоит вспомнить, как год назад комментаторы упрекали меня в сгущении красок, указывая на успехи новой тяжелой ракеты. Например, пользователь @pae174 поправлял мою ошибку (я перепутал неудачный пуск 2021 года), ссылаясь на официальные отчеты:

В начале 2024 года один из запусков [Ангара-А5] закончился аварией... В википедии написано, что успешно запустили 11 апреля и вывели макет нагрузки на ГСО. Нет ничего ни о каком сходе с траектории.
@pae174

Этот комментарий – идеальная иллюстрация проблемы. Мы спорили о том, успешно ли полетел макет (да, там был МАКЕТ полезной нагрузки!). Но реальность ноября 2025 года показала: успешный пуск макета на тяжелой ракете не делает её средством спасения для пилотируемой программы. Пока мы радовались формальным успехам Ангары в отчетах, реальный инструмент доступа в космос – старый Союз – остался без дублера.

Мы эксплуатировали советское наследие в режиме на износ, игнорируя фундаментальное правило ракетостроения о необходимости горячего резервирования, и когда предел усталости металла был пройден, у нас не оказалось ни плана Б, ни технической возможности оперативно купировать катастрофу.

Иллюзия суверенитета

Второй по накалу темой дискуссий на Хабре была внешнеполитическая стратегия Роскосмоса. Комментаторы активно обсуждали разрыв отношений с западными партнерами, в частности, скандальную отмену запуска спутников OneWeb и прекращение сотрудничества с Европейским космическим агентством (ESA). Тогда, в 2024 году, многие пользователи воспринимали жесткую риторику руководства отрасли как проявление силы и защиты национальных интересов. Показательна ветка обсуждения, где пользователь @konst90 указывал на потерю старых партнеров и невозврат спутников OneWeb как на репутационный провал, а его оппонент @Wallor парировал, называя критику ведерком грязи и оправдывая действия корпорации вопросами национальной безопасности. Эта полемика, казавшаяся тогда спором о принципах, сегодня читается как предупреждение о цене изоляции, которую мы платим сейчас.

Авария на Байконуре обнажила стратегическую уязвимость политики осажденной крепости в космической сфере. Если бы Россия сохранила партнерские отношения с международными агентствами хотя бы на уровне холодной прагматики, выход из строя единственной площадки не стал бы фатальным тупиком. Существовала бы возможность расширения квот на перекрестные полеты с NASA. Однако сознательное сжигание мостов лишило отрасль пространства для маневра. Принципиальность, которую так яростно защищали комментаторы второго лагеря, обернулась полной потерей логистической гибкости.

В текущей реальности 2025 года мы оказались в ситуации унизительной зависимости от тех самых конкурентов, которых еще вчера планировали победить. Остановка собственных пилотируемых пусков означает, что доставка российских космонавтов на МКС теперь технически возможна только на американских кораблях Crew Dragon компании SpaceX. Великая космическая держава утратила транспортный суверенитет и вынуждена занимать очередь за билетами у Илона Маска, не имея возможности диктовать свои условия. Мы превратились из равноправного партнера, обеспечивающего независимый канал доступа на станцию, в пассажира без автомобиля, чье присутствие на орбите теперь зависит от доброй воли Вашингтона и наличия свободных мест на коммерческих рейсах.

Эта новая реальность безжалостно девальвировала аргументы о суверенном космосе, звучавшие в комментариях пол года назад. Оказалось, что настоящий суверенитет обеспечивается не громкими ультиматумами и арестом чужих спутников, а наличием надежной, дублируемой системы доставки, способной работать автономно в любых условиях. Потеряв техническую возможность летать самостоятельно и разрушив дипломатические механизмы взаимопомощи, Россия сама загнала себя в геополитическую ловушку, выход из которой будет стоить не только огромных денег, но и остатков престижа надежного космического извозчика.

Цена изоляции

В ближайшие полтора-два года (а именно столько по самым консервативным инженерным оценкам займет цикл проектирования, изготовления и монтажа новой фермы обслуживания взамен уничтоженной) российская космонавтика будет существовать в режиме вынужденного анабиоза.

Экономические последствия аварии выходят далеко за рамки прямой сметы восстановительных работ, которая, основываясь на аналогии с проектом реконструкции Гагаринского старта, составит не менее 15-20 миллиардов рублей. Гораздо страшнее то, что эти средства, критически необходимые для разработки перспективной пилотируемой системы и завершения долгостроя «Орел», теперь будут экстренно переброшены на латание дыр в инфраструктуре полувековой давности. 

В 2022 году было заявлено о переносе срока запуска на 2024 год из-за технических трудностей... 24 апреля 2024 министр обороны сообщил, что испытания ракеты планируется начать в декабре 2024 года... Подразумевалось, что импортозамещённой ракеты пока никто не видел... а к некогда рабочему летавшему "Рокоту" не вернуться по понятным причинам.
@domix32

Отрасль попадает в классическую ловушку бедности: вместо инвестиций в будущее мы вынуждены тратить последние ресурсы на реанимацию прошлого, лишь бы вернуться к исходной точке, в то время как конкуренты уходят в технологический отрыв.

Заложниками ситуации в самом прямом смысле становятся российские космонавты, находящиеся сейчас на орбите. Их вахта на МКС неизбежно затянется сверх штатных сроков, превращая экспедицию в испытание на выносливость не только для людей, но и для техники. Пристыкованный к станции корабль-спасатель имеет жесткие ограничения по ресурсу эксплуатации двигательных установок и агрегатов спу��ка, и каждый лишний месяц простоя на земле повышает риски при возвращении. В случае критической задержки ремонта Роскосмосу придется пойти на беспрецедентный шаг: либо рисковать жизнью экипажа, сажая их на корабле с истекшим гарантийным сроком, либо официально запрашивать у SpaceX спасательную миссию. Второй сценарий станет окончательной фиксацией потери статуса космической сверхдержавы – ситуацией, когда страна, первой отправившая человека в космос, оказывается неспособной самостоятельно вернуть своих граждан на Землю.

Технологический разрыв, который образуется за время простоя Байконура, рискует стать непреодолимым. Пока российские инженеры будут героически сражаться с бетоном в казахстанской степи, пытаясь восстановить функционал 1960-х годов, мировая космонавтика перешагнет в новую эру. SpaceX уже проводит испытания системы Starship, которая изменит саму парадигму доставки грузов и людей, сделав одноразовые ракеты и тесные капсулы экономически бессмысленными. Китай завершает формирование собственной орбитальной станции и планомерно движется к лунной программе. Россия же к 2027 году рискует прийти с торжественно отремонтированной стартовой площадкой для морально устаревших Союзов, оказавшись в роли владельца пейджера в эпоху смартфонов – с работающей технологией, которая больше никому не нужна и ни с чем не совместима.

Заключение

Авария ноября 2025 года подвела жирную черту под целой эпохой, когда мы могли позволить себе жить за счет советского запаса прочности. 

Спор, бушевавший в комментариях в июне окончен, но победа в нем не досталась никому.

Оптимисты, верившие в бетон Восточного и величие Ангары, столкнулись с суровой реальностью отсутствия резервов. Скептики, предрекавшие отставание, ошиблись лишь в масштабе – мы не просто отстали, мы остановились.

История с разрушением 31-й площадки учит нас тому, что оптимизм в высокотехнологичной отрасли должен измеряться не громкостью заявлений и не количеством залитого бетона, а надежностью дублирующих систем и честностью в оценке собственных возможностей. Советское наследство, служившее нам верой и правдой три с половиной десятилетия, исчерпано физически. Теперь нам предстоит болезненный процесс осознания своего нового места в мировой иерархии – места страны, которой нужно заново учиться строить, договариваться и летать, перестав, наконец, путать макеты будущего с реальностью настоящего. 

Гонка, о которой мы так много спорили, закончилась. Мы остались на старте.

И мне до слез обидно, что наша космическая программа оказалась в текущей точке.
Но имеем что имеем. А в каком смысле – решайте уж сами.

С вами был Александр Столыпин.
Смиритесь с настоящим.
И увидимся в будущем…

К слову: я веду блог о технологичных компаниях, которые привносят в мир инновации, и успешно реализуют себя на бирже, на pre-IPO и IPO-стадиях и рассказываю где их можно купить.