Лаэра ожидала появление Лекса у кормового запасного командного пункта. Установив наблюдение за коридорами, она устроилась в технической выемке, из которой можно было быстро уйти за внутреннюю обшивку в случае угрозы. По расчётам Лаэры, Лекс должен был добраться сюда несколько позже неё. Но время шло, а его всё не было. Прождав в два раза больше времени, чем ожидалось, она поняла, что Лекса ждать не стоит.




«Или он решил сюда не идти, — решила Лаэра, — или с ним что-то случилось». Она покинула своё укрытие, достала инструменты, взломала систему доступа и разблокировала входную дверь. Толстая дверь медленно со свистом и скрежетом подалась назад, разделилась на две части, которые распахнулись внутрь, открывая мягко освещённый изнутри проход. Лаэра закинула несколько видеозондов внутрь помещения и несколько минут изучала обстановку. Так и не обнаружив ничего подозрительного она настороженно вошла в командный пункт.

Запасной командный пункт был стандартный для этого типа кораблей. Подобные пункты вообще в своей массе не сильно отличались от стандарта. При обучении в академиях флота в офицеров буквально забивалось расположения ЗКП на кораблях, их внутренняя обстановка, оборудование и работа с ним – память и действия отрабатывались до уровня автоматизма. В экстремальных условиях это спасало жизни, а возможно и сам корабль. При аварии корабля, любой капитан, попав в ЗКП в полной темноте знал, что и где находится и мог чуть ли не наощупь управлять кораблём. Во всех современных кораблях ЗКП оборудовались автономным ИИ, который сильно снижал требования офицеров к аварийному управлению кораблём.

Не обнаружив ничего подозрительного, Лаэра уселась в кресло за пультом управления и подключилась к внутренней информационной сети корабля. Поработав с ней некоторое время, она отключилась и задумалась. Не удалось не только получить прямое управление гиперпередатчиком, но и получить доступ хоть к какой-то значимой инфраструктуре корабля. Такое впечатление, что централизованная командно-телеметрическая система была просто отключена вместе с большинством оборудования на корабле. Как при этом корабль поддерживал стабильность было совершенно непонятно. На корабле установлено много оборудования, которому необходимо взаимодействовать друг с другом. Оборудование образует кластеры. С внутрикластерным взаимодействием проблем нет – оборудование связывается друг с другом на аппаратном уровне. Но режимы работы для кластеров задаёт главная система управления кораблём, которая собирает данные со всех кластеров и балансирует их работу друг с другом. Некоторые кластеры могут ограниченно взаимодействовать друг с другом на низкоуровневом доступе в тех случаях если это взаимодействие критично. Например, система энергетических конвертеров и кластер генераторов – в совокупности эта связка никогда не даст установить такие взаимоисключающие режимы, которые бы привели, например, к разносу генераторов. Все происходящее было похоже на заражение корабля очень специфичным нейроморфным вирусом, но прошло слишком мало времени, что бы закончился инкубационный период полноценного развёртывания подобного вируса, если заражение было произведено после захвата корабля.

Так ничего и не решив, Лаэра покинула помещение. Она заблокировала дверь и тщательно убрала следы своего присутствия в системе командного пункта. Проскользнув в вентиляционное отверстие и покинув пределы корабельных коридорных коммуникаций, Лаэра побежала в направлении к центру корабля.

«Если Лекс просчитал мои действия и решил перестраховаться и наведаться в носовой ЗКП, то, наверняка, его ждёт такая же картина — размышляла Лаэра, — какие действия он предпримет? Что ему нужно? Гиперсвязь и навигация. Значит он попытается подключиться к узлу связи напрямую. Учитывая, что он универсал ему даже не нужны блоки управления передатчиком – он может подключиться к приёмо-передающему комплексу напрямую. Захватчики вряд ли подобное просчитали. Наверняка пристально контролируют только системные узлы корабля. Но к комплексу надо как-то подобраться незамеченным. Нужно место чтобы было удобно довольно продолжительно работать. Какое место удовлетворяет этим условиям? Наиболее удобное место – технологический стык оборудования связи за третьим уровнем обшивки корабля около главного центра управления – практически в центре корабля. Но пробираться туда по кораблю – верный способ засветиться. Можно относительно безопасно выбраться из корабля на обшивку и прогуляться по ней – вот такого точно никто не просчитает. Все шлюзы и технологические люки на контроле». Лаэра слабо представляла, как можно без использования технического робота проделать дыру или снять куски многослойной брони с внешнего корпуса, но почему-то интуитивно была уверена, что Лекс будет действовать именно в этом направлении. «Лекс наверняка получит доступ к передатчику, – размышляла Лаэра, — и наверняка именно там, где я думаю. Мне даже делать ничего не нужно — просто использовать ситуацию в свою пользу и подобраться поближе к узлу связи».

***

Путешествие по внешней обшивке было самым простым, сложнее было попасть на неё или вернутся обратно в корабль. Лекс вычислил и получил доступ к наименее защищённому технологическому люку. Защита периметра корабля уже даже на этих кораблях контролировалась и управлялась независимо от защиты внутреннего пространства и Лексу пришлось потратить гораздо больше времени, чем на взлом двери ЗКП. Однако он успешно справился с этим и выбрался на обшивку корабля. Выбранный технологический люк находился далеко от нужного места и Лексу пришлось потратить немало времени на прогулку под открытым звёздным небом. Передвижение затрудняли «ботинки-прилипалы», которые не позволяли своему носителю уплыть в космос при неаккуратном движении, и немалых размеров платформа, которую Лекс тащил за собой. По пути он пытался увидеть следы проникновения на корабль, но так ничего и не заметил. «Возможно, нападение было с другой стороны корабля», — решил Лекс.

Когда Лекс добрался до своей цели, подтвердился худший вариант развития событий – отсутствовала возможность получить технологический доступ к системе управления люком – нейросеть не смогла подключиться к оборудованию, используя технологические интерфейсы и сервисные коды доступа. «Безопаснику, настраивающему корабль для противодействия внешнему захвату, несомненный плюс, – подумал Лекс. — А вот внутри он поленился – мог бы усложнить доступ к всем командным пунктам». Поразмышляв немного над своими дальнейшими действиями и проанализировав протокольный обмен между собой и кораблём, когда он работал в ЗКП, Лекс пришёл к выводу, что система контроля целостности внешней обшивки отключена. В любом случае больше ничего не оставалось как проделать дыру в обшивке корабля недалеко от того места, где он планировал попасть на корабль обратно. Этот вариант Лекс предусмотрел заранее и везде таскал за собой облегчённый инженерный многофункциональный комплекс, прихваченный в мастерских корабля, которые Лекс специально навестил, пробираясь к нужной ему точке под обшивкой. «Хоть не зря с тобой мучаюсь, даже обидно было бы оставить тебя просто на обшивке, как и задумывалось», — подумал Лекс, неласково глядя на тяжелый агрегат кубической формы передвигающийся на автономной платформе, которая хоть и обладала своими микродвигателями, но из-за немалых габаритов сильно затрудняла перемещение Лекса.

В выбранном месте Лекс установил и подорвал плазменные заряды. Броня растрескалась, образовав неглубокие трещины. В дело вступил лазерный резак в режиме фрезы, которым Лекс начал убирать броню. Через некоторое время Лекс повторил подрыв ещё раз и опять углубил небольшое отверстие резаком. Мощности резака явно не хватало для эффективной работы по резке брони даже с учётом нарушения её целостности, однако работа медленно продвигалась. Срезав немалый слой брони с площади около квадратного метра, Лекс сделал углубление по центру, разместил в нём единственный имеющийся у него плазменный заряд узконаправленного взрыва и, отойдя на безопасное расстояние, активировал заряд. К большому разочарованию Лекса взрыв не смог пробить корпус насквозь. «Хорошо раньше строили, — подумал Лекс, — современная броня тоньше и, хотя прочность её гораздо выше, она всё же быстрее стирается в пылевых облаках». Оставшиеся несколько зарядов он решил поберечь и следующую пару часов работал резаком. На испещрённом выбоинами корпусе корабля образовалось ровное квадратное окно, которое, четырёхсторонней лесенкой с ступеньками полусантиметровой высоты, уходило вглубь корабля. После срезания очередного слоя Лекс аккуратно пробовал пробурить лунку по центру площадки, ожидая пробоя корпуса. Наконец, он этого дождался и начал вырезать сквозное отверстие в корпусе. В конце концов, он оказался внутри помещения. Разблокировав переходной люк с соседним помещением, он перебрался в него. Из него – в соседнее. И так далее, пока не оказался у переходного шлюза, ведущего на следующий уровень. Успешно взламывая шлюзы на своём пути Лекс прошёл три уровня пока не попал на уровень с атмосферой. Найдя подходящее техническое помещение, Лекс разблокировал и устало снял с себя скафандр для наружных работ, прошёл к ближайшей стенке, сел и прислонился спиной к ней. «На этом корабле уровней и помещений наверное больше, чем на современных кораблях всего второго флота», — промелькнула усталая мыль в голове Лекса.

***

Не углубляясь внутрь корабля, Лекс быстро пробирался по техническому уровню. Ему оставалось пройти несколько помещений до своей цели. Он тихо и медленно перемещался, ожидая за каждым поворотом неожиданности. Для разведки пространства перед собой он использовал комплекс, представляющий собой набор мягких роботов-шариков, которые бесшумно катились впереди, транслируя ему картинку пространства в различных спектрах. Нейросеть «на лету» анализировала видеопоток с разведчиков, и, с учётом имеющейся типовой схемы корабля, подсказывала и показывала Лексу маршрут и анализировала его безопасность.

Проблем не было. Лекс разблокировал последнюю дверь, за которой находились коммутационные устройства с низкоуровневым приёмо-передающим оборудованием. Дверь начала открываться и в образовавшуюся щель ринулись разведчики. Лекс ещё ждал результатов разведки, когда через несколько секунд раздался мощный взрыв, который бросил его на пол коридора. Лекс не успел сгруппироваться при падении, поэтому в конец коридора он откатывался с задержкой в пару секунд. С задержкой, которой могло бы не быть, если бы он удачно приземлился. Уже в конце коридора Лекс увидел вспышку в проёме двери, который заволокло дымом, и рефлекторно сделал рывок за угол коридора. В коридоре раздался взрыв. Осколки прошили все стенки коридора, несколько осколков щелкнуло по костюму Лекса. Один из осколков смог пробить защиту, костюм Лекса сразу заделал разрыв, нейросеть в автоматическом режиме ввела в кровь боевой препарат. Лекс извлёк из своего снаряжения ЭМИ гранату и бросил её за угол. После негромкого хлопка Лекс рванул в коридор. На ходу он закинул плазменную гранату внутрь коммутационной и вжался в переборку у двери. Прогремел взрыв, Лекс, крутясь, влетел внутрь, держа импульсные пистолеты наготове. Кровь стучала в висках, в голове отдавало тяжестью из-за разорвавшейся в непосредственной близости ЭМИ гранаты. Нейросеть Лекса работала в боевом режиме и, после полного оборота Лекса, проанализировав данные с его органов чувств, показала Лексу отсутствие угроз.

Внутри помещения практически всё было уничтожено в результате предыдущих взрывов. У дальней стены проглядывалась лишь бронированная накладка, которая закрывала сигнальные вводы-выводы для оборудования, которое, ещё пять минут назад, тут работало, а теперь представляло груду бесполезного металла. «Это ловушка», — буквально почувствовал Лекс. Он бросился обратно к выходу, успев с силой бросить пару шариков в конец коридора. Разведка быстро дала картинку, на которой отрисовались два силуэта в тяжелых скафандрах с КИР пушками. Трансляция прервалась как раз в тот момент, когда Лекс снова скрылся в коммутационной. В несколько бросков он оказался у второй двери, которая оказалась наглухо заваренной. То же самое было и с третьей. Стена с дверью, через которую Лекс зашёл в помещение, превратилась в решето – в бой вступили роторные пушки. «Это ловушка для меня», — осознал Лекс, вызывая схему прокладки вентиляционных туннелей в этой части корабля. В том, что вентиляционные отверстия так же заблокированы он не сомневался. К сожалению, проходящих в непосредственной близости вентиляционных или технических туннелей не было. Да если бы они и были у Лекса всё равно не было ни зарядов направленного взрыва, чтобы вскрыть их, на времени. Лекс перекатился к соседней стенке, укрылся за бронированной накладкой и приготовил плазменные гранаты. «Два тяжа с КИРПами сейчас войдут в эту консервную банку», — подумал Лекс. Ему очень не нравилось то, что сейчас придётся сделать, но иного выхода он не видел. Как только накладка затряслась от попадающего в неё роя небольших стальных болванок, Лекс с силой бросил гранаты в стену напротив себя, затем повторил то же с ещё одной парой. Гранаты звонко срикошетили и улетели по направлению к двери. Лекс сжался в комок. Прогремели взрывы, температура всего вокруг резко повысилась до невыносимой, Лекса подкинуло и с силой швырнуло к стене, малочисленные осколки беспорядочно разлетелись по помещению. Лексу досталось, но костюм и нейросеть быстро исправляли повреждения.

«Какого чёрта они устроили цирк? — подумал Лекс. — Можно было просто забросить сюда несколько гранат!» С начала боя прошло не более пяти минут. В висках стучало. Скафандр и снаряжение находились в плачевном состоянии. Лекс встал на колени. В голове с трудом крутилась мысль: «Надо уходить». Он с усилием встал на ноги и шатающейся походкой вышел в коридор. Дойдя до поворота и выйдя в широкий коридор, он становился, навалившись на стену. С противоположного конца коридора на него смотрел с десяток разнокалиберных стволов, по центру стоял человек в штурмовом скафандре с роторной пушкой.

— Эй, уни, — раздался голос с противоположного конца коридора, — чего-то не так уж ты и крут! Хотя, признаюсь, завалить двух тяжов и выйти живым – я впечатлён. Но видок у тебя – пальцем тки и сдохнешь.

Лекс криво ухмыльнулся. Они будут тянуть время. Наслаждаться тем, что получили возможность поиграть с универсалом, как кошка с полуживой мышью. Профессионала от любителя всегда отличает полная отдача работе. Если есть задача, то её нужно просто выполнить. Быстро. Качественно. Точно. Аккуратно и без лишних проблем. Любые препятствия на пути быстро обходятся или быстро устраняются. Все это накладывает отпечаток на поведение и личность человека. Неважно универсал он или узкий специалист в какой-то сфере. Настоящие профессионалы крайне редко совмещают процесс работы с эмоциями. Запаникуй Лекс при виде двух тяжеловесов в заваренном отсеке – и был бы уже наверняка мёртв. Да мало что ли было подобных ситуаций в его жизни? Но, если из этого состоит вся жизнь, то это становится её стилем. Когда очень долго и планомерно разрабатывалась и выполнялась задача, то результат её выполнения воспринимается как должное. Человек перестаёт испытывать сильные эмоции. Остаётся только сдержанное удовлетворение от осознания того, что и как ты можешь. Люди, стоящие напротив Лекса, определённо сейчас жили этим сильным моментом – они поймали универсала. Живого. Каждый сейчас включил записывающий контур нейросети и готов увековечить от первого лица личное участие в процессе. «Надо импровизировать – попробуем поиграть на моменте интересной смерти», — решил Лекс. Он отлепился от стены, покачнулся и встал на широко расставленные ноги.

— А ты подойди и попробуй ткнуть, — Лекс выдавил из себя хриплый смешок, — или только с КИРПами умеете бегать?

Толпа одобрительно загудела, но выходить из неё никто не торопился. Пауза затянулась. Наконец, вперед вышел невысокий широкоплечий человек в явно заказном спецкостюме, вооружённый парой коротких клинков. Человек сделал шаг в сторону Лекса, затем ещё один. Внезапно, между Лексом и толпой, прямо посередине коридора откуда-то с потолка звонко упал металлический цилиндр. Дым стал стремительно заволакивать коридор ещё до того как цилиндр коснулся пола. Лекс упал и, насколько мог, быстро перекатился назад, стремясь скрыться за углом коридора. Стальной рой пуль вгрызся в стену коридора прямо над ним. На противоположном конце коридора вспухнули взрывы плазменных гранат и звуки выстрелов сразу стихли. Лекс нащупал и снял с предохранителя импульсный пистолет, когда за углом раздался характерный звук разорвавшейся ЭМИ гранаты и коридор на мгновение залило ярким светом. «Откуда у них ЭМИшки?» — мелькнула мыль в погасающем сознании Лекса.

***

Очнулся Лекс от ощущения укола. В памяти быстро прокрутились все детали произошедшего. Он дёрнулся и понял, что крепко связан. Поймав периферийным зрением движение Лекс выгнул голову и увидел Лаэру со автоматическим инъектором.

— Ну что, герой, очнулся?

— Что ты делаешь? Почему я связан?

Лаэра стала развязывать Лекса.

— Я тебя связала, так как не знаю какие фокусы от тебя можно ждать в таком состоянии. Да и в коридоре ты бы меня мог просто рефлекторно пристрелить – пришлось целую ЭМИ потратить, чтобы тебя оттуда быстро и безопасно для себя вытащить. Я ввела тебе поддержку для нейросети. В течении ближайшего часа состояние твоего организма значительно улучшится, но тебя помотает. Будут скачки температуры, давления, рвота, ощущение клаустрофобии и еще много чего неприятного. Тебе лучше спать. С физиологической точки после такого курса экстренного восстановления твой организм будет чувствовать себя гораздо лучше, чего не скажешь о психологическом состоянии. Но ты справишься.

Лаэра развязала Лекса и помогла ему сесть, прислонившись к стене.

— Ты сам как?

— Критическая целостность организма не нарушена. Все остальное ерунда.

— Ерунда? Ты себя со стороны не видел – да на тебе живого места нет!

Лекс ощупал себя и убедился в наличии оружия. Проверил предохранители на пистолетах и, отстегнув один из них, протянул Лаэре.

— Я чувствую, что с меня толку сейчас мало. Что произошло? Откуда ты взялась там?

— Я тебя просчитала. Расставила в этом секторе корабля свою сеть наблюдения. Все остальное – дело техники. Есть и хорошая новость – команды захвата больше нет. С командиром и его помощником ты разобрался в коммутационной. Добивать тебя собрались все остальные и с ними уже разобралась я.

— Где мы сейчас?

— Недалеко от командного пункта.

Лаэра замолчала. Лекс тяжело дышал. Его нейросеть получила необходимые микроэлементы, препараты и активаторы и, с разрешения носителя, принялась активно латать организм.

— Спасибо, Лаэра. В той ситуации я бы…

— Я пойду и попытаюсь выяснить что случилось с кораблём, что на нём работает и вообще где мы и какие перспективы. Из ЗКП я поняла только то, что вообще ничего не работает – мне нужно время чтобы разобраться со статусом систем. Вот глубокое снотворное. Срок действия два часа. Но лучше поставь звоночек в нейросети через три часа. Я буду в центре управления.

Лекс взял инъектор и без раздумий ввел в себя содержимое. Он вернул инъектор Лаэре и вытянулся около стены. Сейчас необходимо удобно и свободно улечься, чтобы тело не было напряженным, а ток крови максимально свободным по всем органам. Нейросеть уведомила носителя, что она будет работать в усиленном режиме ближайшие пару часов, используя высвободившийся ресурс носителя.

***

В центре управления Лаэра провела несколько часов. После безуспешных попыток реанимировать хоть какое-то управление Лаэра решила сама составить общую картину состояния корабля. Она запускала диагностику узлов корабля и вручную собирала «картинку» его состояния. Командно-телеметрическая система корабля не работала и ей приходилось вручную настраивать и запускать диагностику, а также расшифровывать её результаты. Не все тесты удавалось правильно настроить сразу и Лаэра тратила довольно много времени на диагностику некоторых узлов.

Лекс появился в командном центре спустя три с половиной часа после того как улёгся в оздоровительный сон. Выглядел он посвежевшим, движения вновь приобрели четкость, а взгляд острую осмысленность. Если бы не его ободранная одежда и участки подлеченной кожи, можно было бы подумать, что ничего и не было. Лекс попробовал использовать ближайшие терминалы, но они не работали. Лаэра заметила его и сказала, что почти закончила. Он расположился недалеко от неё и принялся ждать.

Перед Лексом сидела молодая симпатичная женщина в обтягивающем офицерском комбинезоне. Нестандартный коммуникатор обвивал серебристым браслетом её запястье и воспринимался как украшение, обращая внимание на стройность своей обладательницы. Слегка светлые волосы на голове Лаэры спадали локонами, но не закрывали аккуратное небольшое ушко, в мочке которого бусинкой отсвечивала точечная серёжка. Лекс был уверен, что цвет и блеск настраивается через нейросеть и подозревал, что серьги выполняли не только роль привычного украшения, подчёркивающие тонкий стиль хозяйки. Несмотря на все события, Лаэра не выглядела как человек, часами мотавшийся по техническим помещениям корабля. Она имела свежий и ухоженный вид, волосы свободно рассыпались, одежда была чистая или, по крайней мере, не казалась грязной. Только редкие неуловимые выражения лица выдавали накопившуюся усталость. Лекс засмотрелся на Лаэру и в его памяти вдруг всплыли годы учёбы в академии, их совместные с Лаэрой тренировки и путешествия. Воспоминания Лекса прервал пришедший запрос на передачу данных по нейросети. Он принял данные и стал разбирать их. К концу разбора его расслабленно-мечтательное настроение заменилось рабочим настроем. На корабле вообще мало что работало. Связь, двигатели, навигация, основные энергетические установки – все важные узлы не прошли ни одного теста.

— Что скажешь, Лекс? Ты у нас сертифицированный специалист по кораблям, — улыбнулась Лаэра.

— Разбираться с грузовиком очевидно смысла нет. ЦКТС практически полностью лежит и, судя по твоим пометкам, подниматься не желает. Такое впечатление, что мы сидим на верфи в остове корабля, на который ещё толком ничего не установлено. Такой телеметрии нет даже на кораблях, которые из боя вышли как решето или которые законсервированы. Подобная картина больше похожа на корабль, который болтается среди звёзд не одну сотню лет. Может быть нормально не работает сама система управления?

— Я тоже так думала. Но промежуточное оборудование успешно опрашивается. Все сигналы обрываются непосредственно перед большинством оборудованием важного для движения, связи, навигации, защиты, — она неопределённо махнула рукой, – действительно как будто на верфи сидим.

— Нужно вернуться на курьер, вывести его с корабля и получить координаты, установить связь и сообщить статус. Угроз на корабле точно больше нет?

— Видеонаблюдение на корабле работает только частично. Но курьер на месте и получается контролировать ситуацию около центра управления. Я подняла архивы и отследила ситуацию с момента захвата. Работала небольшая группа. Но очень профессионально. Я бы даже сказала – слишком профессионально. Видеопоток от каждого узла обрывался одновременно с потерей телеметрии от него – из этих секций вообще никаких сигналов нет. Я такого ещё ни разу не видела и вообще не понимаю смысла этих действий. И… мне нужно проверить груз.

— Хорошо, я запущу системы на курьере и жду тебя на нём. Локальной связью через нейросеть теперь можно пользоваться?

— Оборудование локальной связи не работает. Но я надолго не задержусь – в нашей ситуации все процедуры превращаются в формальность. Мне просто нужно зафиксировать данные о наличии груза и его состояния.

Лекс кивнул, поднялся и первым покинул центр управления.