По просьбам читателей мы продолжаем наш цикл об истории корпораций, оставивших существенный след в мировой электротехнической отрасли. Этот публицистический очерк я посвящаю одному из моих любимых японских гигантов, корпорации Yamaha. Как человек предвзятый, я не смогу сохранять объективность, посему прошу снисходительно относится к периодическом у появлению диферамбов в адрес компании. Вероятно, я не буду нейтрален в оценке корпорации, её истории, а также её продуктов и руководителей и прошу сделать скидку на личные пристрастия и искреннюю расположенность к бренду, потребителя, который по-человечески восхищён не простой историей этого «монстра мирового капитала» и его достижениями.


Сегодня корпорация Yamaha по праву считается одним из крупнейших производителей электроники, музыкальных инструментов и мотоциклов. Таким широким спектром выпускаемых продуктов и сфер, в которых работает Yamaha, корпорация обязана своей истории, а если точнее талантливым решениям нескольких поколений её руководителей. История Yamaha – это рассказ о взлётах и падениях, периодах процветания и кризисах, которые эта корпорация преодолевала с упорством настоящего самурая. В связи с обилием важной и исторически ценной информации я разделил материал на несколько частей, и эта часть будет полностью посвящена основателю корпорации Торакусу Ямаха.

Сын астронома с самурайскими корнями

Основатель Торакусу Ямаха родился в 1851 году в семье астронома, служившего знатному дому Токугава. Отец основателя будущего мирового гиганта имел самурайское происхождение, но в силу обстоятельств предпочитал изучение звезд, традиционным занятиям японской знати. Биографы Торакусу полагают, что технократическое мировоззрение и любовь к науке были привиты юному потомку самураев именно отцом. Сам основатель рассказывал, что в детстве он был окружен книгами и различным отцовским оборудованием, и эти предметы вызывали интерес его пытливого ума, а в последствии предопределили род его занятий.



Самурайские корни (или, как сейчас модно говорить, «генетическая память») также отразились на интересах Торакусу. В 16 лет юный потомок астронома покинул дом родителей для того, чтобы пойти по «пути меча» и быстро стал мастером кэндо. Не удовлетворившись тем, что сегодня можно было бы (с натяжкой) назвать спортивной карьерой, фехтовальщик Ямаха начинает изучать ремонт часовых механизмов в Нагасаки, под руководством опытного британского инженера, имя которого в источниках не фигурирует.



За некоторое время, добившись определённого мастерства, молодой самурай Ямаха начинает зарабатывать на жизнь ремонтом часов, после чего находит дополнительное занятие — ремонт медицинского оборудования. По всей видимости, острые скальпели и ампутационные «танто» влекли потомка знатного рода больше чем крохотные шестерёнки швейцарских «луковиц». В 1884 году Торакусу жил и работал в Хамамацу, в скромном жилище, расположенном на заднем дворе небольшого магазина медицинского оборудования и инструментов.


Нужда и голод даже в Японии 19-го века способны были заставить потомков самураев пойти на уступки. Несмотря на жёсткие принципы бусидо, Ямаха не стал бездельничать и, презирая голод, «ковырять зубочисткой в зубах». В связи с тем, что заработать на жизнь благодаря медицинскому оборудованию не удавалось, Ямаха продолжал чинить часы, а также подрабатывал в качестве рикши у главврача (в аутентичном источнике – директора – прим. авт.) местной больницы. Учитывая происхождение Торакусу, подобное положение сложно назвать завидным, но именно в этот период жизни с ним происходит событие, которое предопределило его дальнейшую судьбу и благодаря которому мы сегодня знаем о компании Ямаха.

От кустарного прототипа к господдержке стартапа

Возможно, мы никогда бы не узнали кто такой Торакусу, но один, на первый взгляд, заурядный случай подарил молодому японцу шанс остаться в истории, а миру одну из крупнейших корпораций. В 1887 году к Ямаха обратился директор школы Хамамацу, которому было необходимо отремонтировать фисгармонию (Язычковый орган). Специалистов по ремонту музыкальных инструментов в Хамамацу не было и Торакусу согласился. Стоимость инструмента в 45 йен, предполагала существенный гешефт от ремонта (для сравнения 20 килограмм риса в то время стоил 1 йену). Торакусу долго разбирался в устройстве инструмента и в результате смог восстановить его работоспособность, получив награду 5 йен. Кроме того, наиболее ценным его приобретением стало само знание об устройстве музыкального инструмента.

Конструкция органа впечатлила и заинтересовала Ямаху, он понял, что в Японии есть достаточно материалов и производственных возможностей, чтобы выпускать такие же. Кроме того, молодой предприниматель сделал ставку на дефицит инструментов европейского типа в Японии, осознав коммерческую прибыльность такого начинания.

В течение трёх месяцев Торакусу Ямаха с присоединившимся к нему ювелиром Кисабуро Каваи создавали прототип будущей серийной модели своего первого инструмента. Для оценки качества устройства Ямаха пригласил преподавателей местной школы, а после этого устроил презентацию в институте Хамамацу. Разработка не получила положительной оценки у, вероятно, приклонявшегося перед западом педсостава, что подвигло начинающих производителей Японской отечественной фисгармонии обратится к более авторитетным экспертам в Токийском музыкальном институте. Сложности логистики не испугали часового мастера и ювелира, и инструмент был доставлен в столицу, некоторую часть пути, преодолев на руках создателей.


Расчёт на экспертов не оправдался, токийские музыканты также, как и преподаватели из Токайдо низко оценили первый в мире японский язычковый орган, однако директор института похвалил механическую часть конструкции и отметил, что органу Ямахи не хватает точной настройки. Ради будущего японского музпрома, Торакусу остался в Токио и решил внимательно изучить музыкальную теорию. После полугодичного курса сольфеджио, гармонии и прочих важных дисциплин, Торакусу с компаньоном-ювелиром вернулись к доработке прототипа.

Кисабуро и Ямаха торопились, так как знали, что свято место не останется в пустоте и кому-то ещё восходящее солнце может напечь в голову музыкальный стартап с фисгармонией. По рассказам самого Ямахи, они начинали работать в 5 утра, а завершали работы глубокой ночью. Усилия оправдали себя и новый инструмент стал действительно успешным. В 1888 году в кухне заброшенного храма начало работу полукустарное мелкосерийное производство, под вывеской «Yamaha Fukin Seizojo» «Фабрика Органов Ямаха». Именно эта, почти мануфактура, стала первым в Японии предприятием, выпускавшим музыкальные инструменты европейского типа.

Стремившееся к модернизации правительство Японии высоко оценило инициативу самурайского сына и подкинуло Торакусу денег на развитие. В результате кустарное производство за год выросло в заводик на 100 рабочих мест, производивший 250 фисгармоний в год.

Первый расцвет Nippon Gakki

Уже к 1890 году компания освоила производство небольших пианино и наладила их транстихоокеанский экспорт в США. Трендовые в то время в Штатах инструменты нашли своё место в шумных салунах и добавили в копилку Ямахи ещё несколько йен, позволив легко осваивать рынок Юго-Восточной Азии. 1897-м году произошел первый ребрендинг предприятия Ямахи, а завод переехал в более престижное здание и сменил название на Nippon Gakki, что дословно переводится как «японские музыкальные инструменты».


В 1898-м году у Ямахи появляется первый товарный знак, первый логотип компании. На этом логотипе был изображен феникс в традиционном японском стиле, который держал в клюве камертон, как символ прибора позволившего довести до ума (настроить) первую успешную фисгармонию. Последняя деталь в символике компании присутствовала всегда и сохраняется по сей день.



В 1899-м году Торакусу Ямаха посетил США и изучил опыт коллег, которые производили фортепиано. Ямаха оказался внимательным промышленным шпионом наблюдателем и сумел применить практически все, что увидел в США. Еще одно событие, связанное с 1899-м годом поставило успешность бизнеса Ямахи под вопрос. Один из учредителей и инвесторов предприятия принял решения вывести капитал из компании, и убедил ещё несколько вложивших в предприятие реинвестировать капитал в другую компанию. Предательство инвесторов могло погубить только расправившего крылья «феникса», но верный своему детищу самурай японского бизнеса занял недостающие деньги и выкупил доли у подлых инвесторов.


В 1902-м году Nippon Gakki осваивает производство роялей. Тех самых роялей, которые в течение всего 20-го столетия награждаются высшими наградами международных специализированных выставок, начиная с 1904 года, когда инструмент Nippon Gakki завоёвывает гран-при на Louisiana Purchase Exposition в Сент-Луисе. Через, без малого, 100 лет, роялями Yamaha будет восхищаться Святослав Рихтер.


Рихтер играет в Yamaha центре 1989 год

Рояли и очередное расширение производства позволили достаточно быстро компенсировать убытки от предательства инвесторов и выйти на очередной этап становления компании. Уже тогда в мире производителей музыкальных инструментов, в самом начале индустриальной эпохи Nippon Gakki претендует на роль одного из мировых лидеров отрасли.


Современный рояль Yamaha

В 1914-м начинается великая война, которая открывает для Торакусу очередной рынок. В Японии пропадают губные гармоники, которые традиционно поставлялись из Германии (Прим. авт. для тех кто не помнит — была противником Японии в первой мировой). Дефицит любимого фронтового инструмента в Японии и частично у стран Антанты восполняет Nippon Gakki.

Самурай умирает тогда, когда должен

В 1916 году основатель Nippon Gakki, человек который в какой-то степени создал себя сам, а в какой-то был продуктом эпохи, в которой жил, пионер Японской индустрии музыкальных инструментов, основатель одной из крупнейших корпораций мира — Торакусу Ямаха скоропостижно скончался. Начав с крошечной мастерской, он выстроил корпорацию, которой суждено стать одним из технологических локомотивов двадцатого столетия. Через 2 месяца после смерти Торакусу, ушел из жизни сооснователь компании, друг и партнёр Торакусу, Кисабуро Каваи. Так в 1916 года у руля «судна», плывущего по мутным водам жесткой конкурентной борьбы в очень большое и многообещающее будущее, стал вице-президент Nippon Gakki — Чийоману Амаро.

to be continued…