Эта история произошла 18 лет назад. Все сроки давности уже прошли, так что можно рассказать о тех событиях и как так получилось, что две огромных технологических компании буквально дрались за коллектив из 150 человек. Но прежде надо немного объяснить, что же это был за коллектив и чем он был примечателен.

Прежде, чем начать, хочу отметить, что на протяжении всего изложения мои симпатии будут с Sun.

Весной 1998 я защитил кандидатскую диссертацию. Трудоустроиться по специальности физиком мне не удалось, поэтому я решил попробовать себя как программист. Поиск работы долго ничего не давал. В те времена я был поинтом на фидошной ноде, которая базировалась на Математико-Механическом факультете СПбГУ. Однажды в переписке с другим поинтом той же ноды я узнал, что на Мат-Мехе есть группа людей, работающих на Sun Microsystems и что там трудится его брат, который после разговора со мной согласился дать рекомендацию. В начале 1999 я послал свое резюме Владимиру Олеговичу Сафонову, который руководил группой и он в тот же день назначил мне интервью. Интервью прошло нормально и в феврале 1999 я получил письмо, что принят в команду ejck (embedded java compatibility kit), которая начинает работу с 1-го марта 1999 года. Вот так я начал работать на Sun. Формально мы были контракторами, но фактически все мы воспринимали себя как часть Sun, да и отношение к нам с той стороны было такое же.

Мы являлись филиалом Московского Центра Спарк Технологий (МЦСТ), которым руководил Борис Арташесович Бабаян. Питерская группа на момент моего трудоустройства насчитывала чуть больше 50 человек. Кроме команд в Питере и Москве над проектами Sun в России работала еще группа в Новосибирске (УниПро под руководством Ивана Сергеевича Голосова). Москва в основном занималась железными проектами, программными проектами Sun там занималось меньше людей, чем в Питере.

Одной из особенностей нашей работы были так называемые ротации: командировки в США сроком в 3.5 месяца если ты ехал один или 4.5 месяца если ты приглашал кого-нибудь. В каждой группе в каждый момент времени был ротатор, который находился в штатах и обеспечивал синхронизацию работ американской и русской групп. Поскольку у нас не было доступа во внутреннюю сеть Sun ротатора часто просили найти и прислать какие-нибудь файлы и документы. Кроме того ротатор был нашим представителем на собраниях, в случае необходимости осуществлял на месте согласование разных вопросов и при всем при этом выполнял свою текущую работу по проектам.

Это было замечательное время. Мне нравилась работа. Мне нравились люди, с которыми я работал. Отношения в коллективе были очень доверительными и взаимопомогательными, все прикрывали друг другу спину. За счет ротаций я несколько раз ездил в США и это был очень интересный опыт. От дома до работы я доходил пешком за 30 минут. Жизнь была прекрасна. И если бы я в тот момент был немного опытнее, я бы понимал, что вечно так продолжаться не может. Но я был неопытен и наивен и возможно поэтому когда начались изменения я воспринял их очень лично и очень болезненно.

Первые трудности возникли в районе декабря 2002 когда нас покинул Сафонов. Подробности мне неизвестны. Сделал он это без предварительного объявления, что привнесло в работу значительные сложности, хотя бы потому, что договор о нашем существовании на территории университета заканчивался в конце года. Кроме того он уничтожил ряд документов среди которых были наши договора с МЦСТ. Однако совместными усилиями Jason Horowitz (человека в Sun, который курировал взаимодействие с Россией), Москвы и нескольких человек с нашей стороны кризис был разрешен. Часть обязанностей Сафонов делегировал разным людям, так что в принципе коллективный разум знал к кому нужно обращаться по каким вопросам и что делать. По каким-то причинам (подробности опять таки мне не известным) дальнейшее пребывание в университете сочли нецелесообразным и начались поиски помещения под новый офис. Таковой вскоре и нашелся на площади Конституции в здании института Ленпромстройпроекта. В первых числах мая 2003 мы переехали в новый офис.

Работа продолжалась, коллектив начал расти. Но в примерно августе 2003 возникла новая проблема: нам перестали выдавать американские визы для поездок на ротацию. Наши поездки выглядели странно с точки зрения консульства и в конце концов их прикрыли. Это был тяжелый удар, без ротатора на той стороне группа здесь не могла работать нормально. Какое-то время можно было выкручиваться за счет ребят, у которых были действующие визы, но это было временное решение. И вот тогда с особой остротой возобновились разговоры об организации в Питере официального Sun-сайта и перевод всех нас из контракторов с непонятным статусом в полноценных сотрудников.

Но формально мы были работниками МЦСТ. Насколько я знаю, активная фаза переговоров между Sun и МЦСТ об организации Sun-сайта наступила в январе 2004. Молва гласит, что когда переговорщики Sun приехали в Москву к Бабаяну, Киму и Плоткину, последние предложили продать МЦСТ за 20 миллионов долларов. Переговорщики предложили миллион, что встретило непонимание со стороны Москвы. После чего переговорщики сказали, что тогда они просто откроют центр и возьмут туда всех, не оглядываясь на решение Московского начальства. На том и разошлись.

30 января 2004 к нам приезжали Ким и Плоткин. Зачем они это делали я не знаю, но скорее всего не просто так, судя по дальнейшему развитию событий.

4 марта 2004 к нам приехал лично Бабаян. Это был первый раз, когда я видел его непосредственно. Он рассказал нам об истории создания МЦСТ и работы над проектами Sun, об отечественных разработках, в которых принимал участие и ответил на вопросы.

Встреча оставила у меня довольно тягостное впечатление. Бабаян жаловался, что разные нехорошие люди украли его революционные идеи по дизайну процессоров. Рассказывал, про то, как опередили время его разработки. Утверждал, что он придумал панацею от вирусов на аппаратном уровне, которая при ближайшем рассмотрении оказалась No eXecute Bit, уже давно реализованную в железе как в процессорах Intel так и AMD. Когда ему задали вопрос про троичные компьютеры (отечественная разработка Брусенцова, компьютеры "Сетунь" и "Сетунь-70"), он не дослушав до конца вопроса пренебрежительно сказал: "Ну да, Сетунь, это вообще несерьезно". Сложилось ощущение, что он что-то краем уха слышал об этом, но решил не вдаваться в подробности дабы не проявить отсутствие знаний. При всем при этом Бабаян высоко оценил профессиональный уровень МЦСТ вообще и нашего филиала в частности и делал туманные намеки на то, что скоро что-то в нашей жизни изменится, причем в лучшую сторону.

Бабаян мне не понравился. Впоследствии мне попалась в интернете статья "Кое-что об Эльбрусе-2000" (она легко находится любым поисковиком). Эту статью, безусловно, надо воспринимать весьма критически, но впечатление о Бабаяне, которое складывается после прочтения этой статьи, очень хорошо коррелирует с впечатлением, которое сложилось у меня после его выступления.

1 апреля 2004, на собрании тимлидов была озвучена следующая информация:

• Anya Barski представила свой план трем VP, они его одобрили. Понадобится еще approval от Jonathan Schwartz и, скорее всего, от Scott McNealy. Им этот план будут представлять уже сами VPs.
  вопрос о целесообразности и необходимости создания сайта в России даже не поднимался. Обсуждались только финансовые и технические вопросы.
• принятие решений об организационной структуре сайта (например, кто будет директором и где будет офис) отложено до получения окончательного одобрения. Никакие конкретные вопросы типа порядка выплаты зарплаты не рассматривались.
• если МЦСТ не согласится на условия, предложенные Sun и будет еще не слишком поздно — мы останемся в этом офисе. На данный момент расчет делается на новое помещение (какое конкретно — не рассматривалось).
• сайт будет создан в любом случае — это стратегическое решение Sun, независимо от того, сколько народа из существующих групп решит принять вероятное предложение от МЦСТ. Чем больше людей останется, тем менее болезненно transition пройдет для Sun.

20 апреля через тимлидеров пришло распоряжение прислать обновленные резюме. В тот же день на собрании тимлидеров прозвучало следующее:

• Сроки по Sun-сайту — "вот-вот". План решить вопрос к лету, сроков, прописанных в договорах, для этого нет, есть только желание Sun побыстрее вопрос решить и МЦСТ побыстрее продаться.
• Якобы, МЦСТ нашло альтернативу Sun. Теоретически, они могут туда нас продать и через 2 месяца Sun послать.
• Якобы, что бы ни произошло, для инженеров это выльется в повышение зарплаты.

27 апреля 2004 на общий алиас пришло официальное письмо от Mark Bauhaus о том, что решение об открытии Sun-сайта официально принято и одобрено.

29 апреля 2004 мы получили официальное письмо от начальства, что МЦСТ сейчас находится на финальной стадии подписания контракта с Intel. Намеки на то, что МЦСТ ищет кому бы продаться, ходили давно, но все равно лично для меня это было очень неожиданно. После этого из наших стройных рядов начальством была выделена группа товарищей, которая впоследствие получила кодовое название "lucky seventeen", хотя на самом деле их было 18.

Видимо исходный план Intel состоял в том, чтобы очаровать этих избранных и чтобы они в дальнейшем потащили за собой остальных. Однако этот план не сработал. Настроение у "lucky seventeen" после первого собрания было достаточно подавленное. Sun всегда относился к нам очень хорошо, и мы все относились к своему работодателю очень лояльно, а тут нам фактически предложили его предать. Кроме того на нас всех достаточно деморализующе подействовало то, что нас разделили на 1-й и 2-й сорт.

4-го мая нам пришли по электронной почте офферы от Sun. Было видно, что делали эти офферы в спешке, там были проставлены зарплаты, но не было грейдов. Когда я попросил уточнить какой же у меня грейд мне было отвечено, что сановский HR еще не определился. Из-за майских праздников мы получили офферы только 5-го мая и в тот же день свой ход сделал Intel.

В здании нашего офиса находился кинотеатр Джем Холл. В течение последующих дней то Sun то Intel арендовали его для проведения больших собраний, на которых уговаривали нас принять их сторону. Первое собрание с Intel прошло 5-го мая. На нем нам, в частности, рассказали о системе грейдов и бонусов, принятых в Intel. Кроме того, нам озвучили основную причину, почему Intel хочет видеть нас в своих рядах. Дело оказалось в том, что ряд представителей компьютерной индустрии, включая Intel, потребовали от Sun открыть исходники java, но Sun отказался. Intel заклеймил Sun, как нехорошую компанию, разработавшую такую замечательную технологию, как java, но не желающая бесплатно отдать ее всем нуждающимся, и заявил, что они будут разрабатывать альтернативу java с открытыми исходниками. Именно на решение этой задачи они и хотели взять нашу команду. С нашей стороны последовали вопросы о юридической чистоте этой деятельности и других деталях нашей предполагаемой работы. Ответы были достаточно невнятны и большей частью сводились к "мы — классная компания, вы — отличные инженеры, принимайте наше предложение, а там разберемся". В тот же день прошли собрания отдельных групп с представителями Intel и мы получили первые варианты офферов от Intel. Одним из инициаторов нашей покупки со стороны Intel был Richard Wirt. Он участвовал в выдаче офферов. В моем офере стоял 6-й грейд. Я удивился, потому что на только что прошедшей встрече нам демонстрировали таблицу грейдов, где наличие PhD соответствовало как минимум грейду 7, о чем я и сказал Ричарду. Он мне ответил, что проблема в том, что у меня PhD не в computer science, но я умный парень и он уверен, что я быстро заработаю себе 7-й грейд, а может и еще больший. Настаивать я не стал, но каково же было мое изумление, когда в кулуарах я узнал, что 7-й грейд дали человеку, который вообще не имел высшего образования.

В предварительном письме начальство обещало увеличение зарплаты в 1.5 — 2 раза. Видимо произошла накладка, потому что вскоре последовало другое письмо с извинениями за странные цифры и обещания выдать офферы с исправленными цифрами в ближайшее время. В самом сложном положении оказались "lucky seventeen". Их зарплата увеличилась больше, чем в 2 раза, а сумма signup bonus-а исчислялась десятками тысяч долларов. HR дама от Intel удивлялась. Говорила, что первый раз видит, чтобы людям предлагали такие хорошие деньги, а они при этом впадали в мрачность.

В тот же день (5-го мая) приехали Jason Horowitz и Anya Barski. По отношению к представителям Sun, на чьи деньги снимался офис и чьи проекты в этом офисе выполнялись, московское, интеловское и все остальное начальство заняло в высшей степени некорректную позицию. Их просто отказались пускать в офис, в то время как интеловцы расхаживали по нему как полноправные хозяева. В этой связи по началу штаб Sun располагался в кафе Джем Холла. Потом людей из Sun удалось провести на 7-й этаж, который взяли в аренду совсем недавно и куда не забиралось начальство.

Intel как мог вставлял палки в колеса. В частности, они пытались уговорить руководство Джем Холла не пускать Sun ни в зал кинотеатра для собраний, ни в кафе. К счастью, они в этом не сильно преуспели. У Intel было еще одно огромное преимущество: у них был офис в Москве, который им очень сильно помогал. Sun подобной поддержки не имел. Любая задача, будь то печать офферов на 150 человек, или поиск нового помещения под офис, превращалась в нетривиальный квест. Приходилось рассчитывать исключительно на силы людей, которые приехали разруливать ситуацию. Однако в нашем коллективе было много неравнодушных, предложивших помощь, так что совместными усилиями все трудности были разрешены.

6 мая в Джем Холле состоялось собрание с Sun. От лица Sun выступали Аня и Джейсон. Sun на подобных собраниях выглядел душевнее, человечнее и честнее. От Intel несмотря на представительность оставалось ощущение, что они что-то не договаривают.

Замечу, что на тот момент мы еще не были избалованы изобилием айтишных компаний, куда можно было пойти работать за приличные деньги. Плюс для большинства была абсолютно новой ситуация, когда тебя пытаются сманить преимущественно деньгами. Были, конечно, те, кто быстро адаптировался и начал курсировать с офферами туда-сюда, ожидая, кто даст больше, но таких было не много. Надо ли говорить, что работа на фоне этих событий практически встала. Мои недельные достижения в тот момент выглядели вот так:

• Numerous meetings with intel and sun representatives;
• Work meetings with Misha;
• Bugs filed: 5043056 (incomplete testdescription for bar code tests);

Между тем борьба за людей разгорелась нешуточная. Про Intel было точно известно, что сделка не состоится, если количество переманенных людей будет меньше определенного количества. Sun декларировал, что Sun сайт будет открыт в любом случае, но я подозреваю они несколько лукавили. Особенно суетились так или иначе приближенные к начальству. Это было совершенно объяснимо, потому что они поставили на карту все и в случае провала аферы все эти люди рисковали остаться у разбитого корыта. Кто-то писал письма, где расписывал радужные перспективы работы в Intel, по сравнению с Sun, а также высказывал опасения, что наша зарплата и так уже завышена и это создаст проблемы при найме будущих сотрудников. Кто-то подходил лично и вел задушевные беседы.

В последующие дни ничего принципиально нового не происходило.

11 мая состоялось 2-е собрание в Джем Холле с Intel. В этот же день была Sun предложил новую версию офферов с увеличенной на 15% зарплатой.

12 мая на общий алиас пришло письмо от Scott McNealy, где он называл точную дату открытия Sun сайта в СПб — 21-е июня. В этот же день Intel предложил нам очередную редакцию офферов.

14 мая я подписал офер Sun. В этот день все так или иначе определились со своим выбором, потому что истекал срок действия как минимум оффера Intel.

В результате 49 человек подписало офферы Intel и 98 осталось в Sun.

18 июня 2004 был последний день существования питерского филиала МЦСТ.

Sun переехал в новый офис, мы прошли тренинги для новых сотрудников и продолжили работать как прежде. Бабаян стал Intel fellow. Intel остался в офисе на площади Конституции. О чем умолчал Intel в процессе завлечения людей, так это об особенностях HR процессов, предусматривающих в частности обязательное ранжирование людей по производительности. Каждый менеджер должен был отметить определенный процент своих подчиненных как “неуспевающих”. На аргумент “все мои люди работают 24/7, я не могу ни про кого сказать, что он хуже других” следовал контраргумент “да, конечно, все работают 24/7, но ведь наверняка кто-то работает 23/7, вот его и запиши в отстающие”. Это очень отличалось от того, как работал Sun и испортило настроение многим, особенно когда дело дошло до реальных увольнений. В очень непростом положении оказались менеджеры. С одной стороны у всех были крайне неформальные отношения с подчиненными, так что объяснять почему вдруг кого-то записали в отстающие было сложно. С другой стороны, если ты не играл по правилам Intel ты был плохим менеджером со всеми последствиями.

А потом оказалось, что идея разработки опенсорсной java не соответствует бизнес приоритетам. На это наложился конфликт с офисом Intel в Нижнем Новгороде. На фоне этих неуспехов Richard Wirt как главный сторонник создания Питерского офиса Intel был вынужден покинуть компанию. К 2012 из Питерского офиса ушло большинство разработчиков, а в 2015 офис был закрыт.

Sun был куплен Oracle в 2009, но на работу Питерского центра разработки это не повлияло. Тем не менее в 2017 было принято решение закрыть центр. Сотрудникам предложили релокацию в другие страны, где у Oracle тоже были центры разработки, чем многие и воспользовались.

Вот такая история.