Федеральное агентство водных ресурсов (Росводресурсы) прошло через очередной этап цифровой трансформации. Среди ключевых достижений — внедрение low‑code BPM‑платформы и тестовое использование искусственного интеллекта для оценки заявок на финансирование. О том, как современные средства автоматизации помогают улучшить систему управления бюджетными средствами и как проходит цифровая трансформация Росводресурсов нам рассказала руководитель портфеля проектов цифровой трансформации Федерального агентства водных ресурсов Анастасия Бурякова.

«Процесс бюджетного планирования – один из самых сложных и трудоемких» 

С какими проблемами сталкивались Росводресурсы в процессе планирования отраслевых мероприятий до запуска проекта цифровой трансформации? Какие проблемы вы бы особо выделили на фоне других?

Процесс бюджетного планирования – один из самых сложных и трудоемких процессов для любой организации сектора госуправления. Сейчас наша команда работает по двум направлениям: цифровизация процесса подготовки бюджетных смет и планирование мероприятий за счет средств, предоставляемых в виде субвенций.

Ежегодно Росводресурсы рассматривает более 3000 заявок на финансирование. Если мы говорим о субвенциях, примерами таких мероприятий могут послужить: строительство и реконструкция гидроузлов, защитных гидротехнических сооружений, дамб, плотин, проведение работ по дноуглублению и расчистке русел рек. На практике финансированию подлежит не более 30% поданных заявок. Основная задача Росводресурсов – выявлять и своевременно реализовывать мероприятия с наибольшим социально-значимым эффектом.

При этом огромная нагрузка ложится на сотрудников центрального аппарата, территориальных органов Росводерсурсов, сотрудников подведомственного учреждения, проводящего экспертизу. Основные задачи команды цифровизации - создание единого информационного пространства для упрощения взаимодействия всех участников процесса бюджетного планирования, сокращения времени обработки заявок на финансирование и подготовки документов.

Какие процессы планирования мероприятий были оптимизированы?

Мы сосредоточились на двух ключевых областях. Первая - это разработка сервиса "Бюджетные сметы". Этот сервис позволяет нам готовить и согласовывать бюджетные сметы Росводресурсов и территориальных органов, отражать информацию о финансируемых объектах учета и автоматически формировать сводную бюджетную смету госоргана.

Вторая область - это сервис "Субвенции". Этот сервис позволит субъектам РФ подавать заявки на финансирование мероприятий, включая ключевые параметры мероприятия и финансовое обоснование. Также мы разрабатываем функциональность для подготовки экспертных заключений по результатам рассмотрения заявок и оценки параметров мероприятий с использованием ИИ. Результат процесса - итоговые перечни мероприятий, которые будут подлежать финансированию в плановом периоде.

Проект цифровой трансформации помогает Росводресурсам сократить временные затраты на подачу и рассмотрение заявок?

Сервисы должны покрывать процессы взаимодействия центрального аппарата, территориальных органов, подведомственных учреждений Росводресурсов, субъектов РФ (в зависимости от типа мероприятия) от начала подачи заявки на финансирование до утверждения финальных перечней мероприятий к реализации. В перспективе все взаимодействие и общение сторон будет осуществляться в единой цифровой среде, где можно сформировать, подписать и утвердить все необходимые документы.

По нашим расчетам, время на реализацию каждой операции сокращается в 2-3 раза. Такого показателя планируется достичь за счет того, что документы, печатные формы могут быть сформированы автоматически, и некоторые расчеты производятся без участия человека. 

«Кейс с ИИ - первый пилот, но точность модели достаточно высокая»  

Как вы оценивали социально значимый эффект цифровизации?

О социально-значимом эффекте реализации проекта говорить еще рано, сервисы должны пройти полноценную опытную эксплуатацию. Но мы предполагаем, что повышение эффективность – это с одной стороны задача процессная (снижение трудоемкости подготовки и согласования документов), а с другой – аналитическая (выявления мероприятий с наибольшим социально-значимым эффектом). Если «процессная» задача решается путем цифровизации процессов и внедрения BPM платформы, то для совершенствования «аналитических процедур» была обучена модель ИИ, рекомендующая решение по финансированию мероприятия (принять / отклонить). Кейс с ИИ - первый пилот, но точность модели достаточно высокая.

Расскажите подробнее о внедрении ИИ?

Мы сформировали модель ИИ, вышли на точность в 94%. Сейчас работаем над повышением точности модели за счет того, что корректируем факторы, которые учитываем при оценке. Сейчас мы сокращаем количество обрабатываемых параметров, оставляя только наиболее значимые для оценки. Например: предотвращаемый ущерб, экономическая эффективность, количество населённых пунктов, площадь защищаемой территории и др.

Кроме того, перед нами стоит задача произвести полноценную интеграцию программного обеспечения, на базе которого мы получаем рекомендации с программным обеспечением, которое используется для автоматизации процессов.

Можно ли предположить, что скоро получится полностью автоматизировать обработку заявок без участия людей?

Пока это точно невозможно. Чтобы оценить заявку на финансирование каждого мероприятия, нужно изучить большой комплект документов. Это могут быть: проектно-сметная документация, акты обследования состояния водных объектов, результаты оценки влияния мероприятия на окружающую среду, на биологические ресурсы и так далее. То есть нужно учесть достаточно много факторов, которые влияют на финальное решение. Искусственный интеллект в ближайшем будущем точно не сможет заменить человека.

Будет ли ИИ взаимодействовать с BPM-платформой которую вы внедрили?

Да, в идеале прогнозные значения будут передаваться в процессную систему. Мы хотим получить схему, в которой после подачи субъектом Российской Федерации заявки на финансирование мероприятия будут проходить через модель ИИ. На выходе мы получим процент соответствия заявки «идеальным параметрам».  

Что для вашей организации стало стимулом для внедрения именно low-code BPM-платформы? Ведь государственные компании чаще всего рассматривают заказную разработку, либо там стараются внедрять собственные глобальные решения.

Да, действительно применение low-code платформ недостаточно распространено в государственном секторе. 

Особенность государственного сектора заключается в том, что потребности на создание, развитие сервисов возникают и актуализируются намного быстрее, чем производятся доработки самописных информационных систем. Как правило от момента возникновения потребности до реализации необходимой функциональности проходит от 5 месяцев до года. В современных условиях вести разработку месяцами и годами – крайне неэффективный подход.

На наш взгляд, BPM low-code системы решают эту проблему. Наличие возможности скорректировать процесс или разработать новую экранную форму в течение одного-двух дней силами одного аналитика, существенно повышает полезность системы. Система рассматривается как инструмент решения ежедневных, профильных задачи, а не как база данных, в которой накапливаются порой устаревшие сведения.

Почему выбор был сделан в пользу платформы Comindware Business Application Platform?

Основными требованиями стали: сокращение времени от возникновения бизнес-потребности до ввода в эксплуатацию сервиса; обеспечение высокого уровня гибкости, масштабирования и скорости работы сервисов; переход от самописных монолитных систем к микросервисной архитектуре; переход от учетных систем к исполняемым процессам. Comindware покрывает наши основные потребности.

Какие преимущества low-code вы бы выделили исходя из опыта применения этого инструмента в агентстве?

Использование low-code платформы позволяет сократить время разработки. Фактически описание и постановка задачи идет параллельно с разработкой. Например, вместо проектирования интерфейсов в figma мы сразу настраиваем экранные формы на платформе. Или вместо описания процессов в visio мы сразу настраиваем исполняемые процессы в comindware. То есть сам этап сбора и описания функциональных требований объединен с началом разработки. И это достаточно удобно с точки зрения того, насколько быстро мы получаем готовую функциональность.

«У нас еще остаются глобальные и масштабные задачи по цифровизации» 

Достигли ли вы результатов, запланированных проектом?

В зависимости от того, что мы понимаем под результатами. Действительно, сейчас уже есть некоторые результаты. Мы разработали два тестовых сервиса, большое количество интерфейсных форм и отчетов, произвели реинжиниринг процессов, привлекли к аналитической работе определенное количество пользователей, разработали модель искусственного интеллекта. С этой точки зрения, мы достигли оперативных целевых показателей проекта. Но у нас есть и другие задачи, более глобальные и масштабные, например - увеличение доли отраслевых мероприятий, в отношении которых производится автоматическая оценка социально-значимого эффекта, сокращение ущерба от негативного воздействия вод и т.д. Целевые показатели проекта утверждены Ведомственной программой цифровой трансформации Росводресурсов до 2025 года. 

Какие планы у вас на дальнейшее развитие цифровой трансформации?

Наши планы можно разделить на два основных направления. Во-первых, мы планируем ввести в промышленную эксплуатацию разработанные нами сервисы для подготовки бюджетных смет и планирования мероприятий за счет средств, предоставляемых в виде субвенций. 

Во-вторых, мы ведем разработку универсальных сервисов для государственного органа -система управления задачами и проектами, бухгалтерия, управление человеческими ресурсами,административно-хозяйственные вопросы. У нас много идей на будущее, и мы однозначно будем постепенно расширять наши сервисы и возможности.