В статье о румбах я как-то писал, что ИИ-стартапы из США и Европы находят дешевых сотрудников из Венесуэлы, Филиппин и стран Африки, чтобы те кликали по картинкам и тренировали ИИ для машин. Это так называемые «плантации XXI века»: люди из самых бедных стран превратились в выгодную рабочую силу, которая выполняет аннотацию картинок за несколько центов в час.

Об этом редко кто говорит, но все топовые «высокотехнологичные» стартапы используют такой рабский труд, в основном через посредников вроде Scale AI, Appen, Spare 5 и Hive Micro. ChatGPT тоже обучали дешевые сотрудники, многие из которых едва умели читать. Особенно популярен этот низкооплачиваемый труд в сфере лидаров и в разработке беспилотных авто. Вся индустрия «аннотации данных» сейчас оценивается в несколько десятков миллиардов долларов; один только Scale AI стоит около $7,3 миллиарда.

Так вот, теперь у этих работников появились конкуренты. Возможно, более этически правильные (хотя это вам решать). В Финляндии не захотели нанимать случайных людей из Венесуэлы и Африки, и придумали вместо этого создавать стартапы непосредственно в своих тюрьмах.

Недавно журналисты из Wired побывали в одной такой тюрьме.

Отдых в Финляндии

Чистый белый стол, комната без окон. В ней сидит светловолосая угрюмая женщина лет 40. Её волосы убраны назад, завязаны резинкой. «Меня зовут Мармелад», — начинает она, предлагая в общении использовать свое тюремное прозвище. Этим утром, позавтракав, она садится за свою работу, за которую ей будут платить порядка €1,50 в час. Это существенно выше, чем платят за обычную тюремную работу (€6 за шестичасовую смену). Плюс работа непыльная.

На столе нет ничего, кроме нового ноутбука HP и бутылки с водой. Смена длится три часа, и заключенные могут работать так только три дня в неделю. На экране перед Мармелад показываются фрагменты текста, а потом она может отвечать «да» или «нет» по поводу того, что она прочитала. Например, один из вопросов гласит: «В предыдущем абзаце говорится о недвижимости, или о приложении?»

Мармелад говорит, что это скучная работа. После трех часов у неё создается ощущение, что она снова в школе, отвечает на вопросы тестов. Она не уверена в том, какую пользу приносят её ответы. «Может, я помогаю тренировать чат-бота для обслуживания клиентов? Что-то в таком духе?»

На самом деле Мармелад обучает языковую модель, принадлежащую финскому стартапу Metroc. Это поисковая система, помогающая строительным компаниям находить подходящие для них проекты. Для этого Metroc нужны инструменты по разметке данных — которые смогут из документов и новостей в интернете понять, какие проекты намечаются, в чём будут их особенности, и подойдут ли они для клиентов компании. Такой ИИ должен быть способен, например, отличить проект школы от проекта больницы, или понимать, где уже наняты дизайнер, архитектор и прораб, а где пока еще требуются сотрудники.

Сейчас в виде теста на Metroc работают три финских тюрьмы. В каждой из них — по три ноутбука. Но если эксперимент окажется успешным, ожидается, что такой вид работы можно будет внедрить в каждую тюрьму в стране. По крайней мере в качестве разнообразия для заключенных.

По всему миру миллионы «кликеров» и «аннотаторов данных» обучают модели ИИ, позволяя машинам отличать деревья от пешеходов и понимать, какие комбинации слов обозначают сексуальное насилие. Например, OpenAI для своих проектов наняла аутсорсинговую компанию, использующую «специалистов» из Уганды и Кении. Такой вариант отлично подходит для компаний, развивающих свои проекты на английском языке. Популярностью пользуются также Индия, Пакистан, Нигерия, Камерун и Филиппины. Испаноязычные стартапы идут в Венесуэлу или Колумбию. Но в странах третьего мира живет не так много людей, говорящих по-фински.

Поэтому Metroc для развития своих ИИ решили использовать тюремный труд. Это выгодно для всех: компания нанимает самую дешевую рабочую силу, понимающую финский язык, а тюремная система может предложить заключенным работу, которая, по их словам, хотя бы учит им базовым навыкам цифрового мира. Конечно, такое использование заключенных создает определенные параллели с эксплуататорством и «цифровым гулагом». Но в Финляндии проект получил широкую народную поддержку. И, судя по всему, в дальнейшем будет развиваться.

Уже четыре месяца Мармелад живет здесь, в тюрьме города Хямеэнлинна. В современном, симпатичном здании с покатой крышей и большими окнами. Внутри в коридорах — красочные картины, барельефы и другие произведения искусства, призванные помочь помочь заключенным обрести душевный комфорт. Всё это может создать ощущение пустынной галереи. Если бы не тяжелые серые защитные двери, блокирующие каждый выход и вход, эти помещения легко могли бы принадлежать какому-то школьному или университетскому комплексу.

Финляндия, в принципе, славится своими тюрьмами открытого типа, где заключенные могут работать или учиться в близлежащих городах, только периодически возвращаясь назад в свою камеру. Но эта тюрьма — не одна из таких. Хямеэнлинна является учреждением самого строгого режима в стране, где содержатся исключительно женщины-заключенные, совершившие тяжкие преступления. Мармелад приговорена к шести годам лишения свободы. В соответствии с правилами конфиденциальности, установленными тюрьмой, журналисты не могут публиковать её настоящее имя, возраст или любую другую однозначно идентифицирующую информацию. Но в стране, где заключенные, отбывающие пожизненное заключение, могут подать заявление об освобождении через 12 лет, шесть лет — это очень тяжелый срок. И ей, как и ста другим заключенным, живущим здесь, не разрешено покидать пределы тюрьмы.

Когда Мармелад впервые попала сюда, она каждое утро наблюдала, как другие женщины встают и идут на работу: они могли добровольно убираться, стирать или шить одежду. И получали за шестичасовую смену порядка 6 евро (~6,5 доллара). Но Мармелад говорит, что находит такую работу очень утомительной, и вместо этого проводила всё время в своей камере. Когда тюремный консультант предложил ей попробовать себя в «работе с искусственным интеллектом», это её заинтересовало. Ей понравились короткие трехчасовые смены. «Хоть в этом и не много денег, но это лучше, чем оставаться в камере», — говорит она. Пока она отработала всего три смены, но уже чувствует, что стала гораздо лучше в понимании того, чего от неё хочет программа.

Тюрьма с комфортом

Хямеэнлинна — одна из трех финских тюрем, где заключенные могут добровольно зарабатывать деньги с помощью работы с данными. Целей и дедлайнов тут нет. Платят почасово, а не за качество или скорость, так что можно работать в свое удовольствие. В Хямеэнлинне так попробовали трудиться около 20 заключенных. В итоге их осталось три. Несмотря на всё, эта работа не очень популярна среди местной публики. В швейной комнате женщин всегда собирается намного больше. В целом заключенные говорят, что им скучно просто сидеть и отвечать на вопросы программы. Тем более что в процессе такой работы ни с кем не получается поговорить.

«Я бы хотела делать это в группе», — говорит Мармелад, и добавляет, что она держит дверь открытой, чтобы в перерывах между ответами на вопросы общаться с женщинами, которые шьют в соседней комнате, или хотя бы слышать их беседы.

В офисе в 100 километрах к югу от тюрьмы, в шикарном коворкинге в Хельсинки, сидит высокий симпатичный блондин. Этот молодой парень — Юсси Вирнала, основатель и гендиректор Metroc. У него прошла захватывающая неделя. Его компания только что объявила о раунде финансирования, собирая $2,2 млн у инвесторов, чтобы расшириться в других странах Северной Европы. По его словам, финансисты, с которыми он разговаривал, были очень заинтригованы связью компании с финскими тюрьмами. «Все были заинтересованы и воодушевлены таким инновационным способом достигать результата». Ожидается, что при расширении в Швецию и Норвегию стартап будет использовать тот же метод для обучения своих моделей ИИ.

Идея обратиться к тюрьмам за рабочей силой пришла к Вирнале, когда он понял, что компании очень нужны носители финского языка, но если они начнут нанимать сотрудников для совершенствования своей языковой модели, то быстро разорятся. Если снимать для них офисы, оплачивать страховки и обеды, платить все налоги, давать деньги на транспорт и так далее — содержание сотни таких рабочих обойдется в большую сумму, чем вся годовая прибыль их компании.

В такой высокооплачиваемой экономике, как Финляндия, найти любых сотрудников, даже уборщиц, на низкую рабочую плату почти невозможно. Щедрые пособия по безработице в местной системе соц. обеспечения не придают финнам особого стимула ходить на низкооплачиваемые кликворковые платформы, вроде Mechanical Turk от Amazon. Вирнала говорит, что «На Mechanical Turk почти не было работников, говорящих на финском языке, в основном на английском». В то же время инструменты автоматического перевода по-прежнему плохо справляются с финским языком, на котором говорят всего 5 миллионов человек. Переводить их ИИ-модель на английский, чтобы потом переводить обратно, — плохая идея.

Зато работа в тюрьмах решает все эти проблемы. Пропитание и проживание людей берет на себя государство. А люди готовы трудиться за несколько евро в день, просто чтобы унять свою скуку.

Когда Вирнала поделился своей идеей с Пиа Пуолакка, главой проекта «Умная тюрьма» в финском агентстве поддержки заключенных, она сразу же заинтересовалась идеей. До пандемии другая финская технологическая компания Vainu уже использовала заключенных для работы с данными. Но они внезапно вышли из проекта из-за разногласий между соучредителями. После этого во многих тюрьмах тем не менее остались ноутбуки и даже специальные «IT-комнаты», небольшие тюремные коворкинги для подобного труда.

К тому времени, когда Вирнала обратился к Пие со своим предложением в 2022 году, Пуолакка очень хотела возродить в тюрьмах работу над искусственным интеллектом. Ее работа состоит в том, чтобы наладить отношения между финскими тюрьмами и Интернетом — чтобы заключенным потом было комфортнее при выходе во внешний мир, который становится все более цифровым. Её организация до сих пор устанавливает ноутбуки в отдельных камерах, чтобы заключенные могли просматривать некоторые веб-сайты и звонить по видеосвязи своим родственникам, если получат разрешение. Работа с данными — лишь еще одной частью этой миссии её проекта.

Цель «Умной тюрьмы» не состоит в том, чтобы полностью заменить традиционный труд заключенных, такой как шитье, изготовление дорожных знаков или работа в саду. Им просто хочется предоставить заключенным больше разнообразия. Поэтому аннотация данных идет всего три часа — чтобы люди после этого не чувствовали себя изнуренными.

«Вероятно, было бы утомительно заниматься этой работой по восемь часов в день, каждый день, и только такой работой», — говорит Пия. — «Но неплохо, если можно заниматься маркировкой данных в дополнение к другим видами тюремного труда. Каждый человек может найти то, что ему больше по душе. К тому же, за этим видом работы будущее, и если мы хотим подготовить заключенных к жизни вне тюрьмы, к жизни без преступности, то эти виды навыков могут быть, может, даже более важными, чем традиционные виды работы, которые предоставляют тюрьмы».

Правда, пока неясно, дает ли такая аннотация данных заключенным хоть какие-то новые навыки. По сути от них требуется только знание языка, и то на базовом уровне. Вряд ли это можно будет применить для поиска работы после тюрьмы. Туомас Расила, соучредитель Vainu, который год руководил там тюремным проектом, признается, что у него нет доказательств того, что эта система как-то помогает заключенным. По его словам, проект не проработал достаточно долго, чтобы собрать такие данные, и после него пока что не так много людей вышло на волю.

«Но я думаю, что просить людей помочь нам с наиболее высокотехнологичными аспектами развития современного общества — это как минимум их вдохновляет. И дает возможность понять, что зарабатывать можно не только физическим трудом, но и с помощью простой работы онлайн», — говорит он.

Однако другие считают эту новую форму труда заключенных частью новой гонки за дешевой рабочей силой, которая лежит в основе революции искусственного интеллекта. «Представление о том, что мы движемся к полностью автоматизированному обществу, более удобному и более эффективному, вуалирует тот факт, что многие из этих систем на самом деле управляются реальными людьми», — говорит Амос Тох, старший исследователь, занимающийся искусственным интеллектом в Хьюман Райтс Вотч.

По мнению Тоха, ускоряющийся поиск так называемых «кликеров» или «аннотаторов данных» создал тенденцию, когда IT-компании все чаще обращаются к группам людей, у которых мало других вариантов: беженцам, населению стран, охваченных экономическим кризисом, а теперь вот и к заключенным.

«То, что мы видим здесь, является частью более широкого явления, когда работа по созданию технологий передается на аутсорсинг работникам, которые трудятся в потенциально эксплуататорских условиях, и просто не имеют другого выбора».

Тох также скептически относится к тому, что работа с данными поможет заключенным развить цифровые навыки. «Есть много способов, которыми люди в тюрьме могут развиваться — например, получать сертификаты или высшее образование», — говорит он. — «Но я не верю в то, что маркировка данных за один евро в час приведет вас к значимому прогрессу».

Тюрьма Хямеэнлинна действительно предлагает заключенным онлайн-курсы по искусственному интеллекту, но Мармелад пока решила в этом не участвовать и, по её словам, она знает мало людей, которые были бы этим заинтересованы.

Где лучше?

Сотрудников из бедных стран на аннотацию данных обычно заманивают тем, что это «возможность получить работу в IT» и «шанс поработать в известных IT-компаниях». Такими объявлениями в Венесуэле и Филиппинах заполнен весь интернет. С баннеров смотрят счастливые люди со стопкой долларов или новой машиной. На деле, конечно, всё немного не так. Новым «аннотаторам» платят копейки, обещая, что скоро они перейдут на второй уровень, и станут получать больше, а самых востребованных точно отправят в Европу или США.

В списке заданий за несколько десятков долларов периодически появляется «срочный» или «важный» блок фото/текстов для аннотации на несколько сотен долларов. Который работники ждут, как выигрыша в лотерею. И даже настраивают расширение для браузера, которое может их разбудить, если такое задание вдруг появится среди ночи. Люди живут надеждой получить два таких задания за один месяц, что позволит расплатиться с долгами или даже пожить в свое удовольствие. Система построена так, чтобы у человека создавалась иллюзия того, что этот выигрыш в лотерею уже совсем рядом. Это как слоты, только здесь человеку ещё нужно работать.

В тюрьмах ситуация кажется справедливее. Четкая почасовая оплата, строгий лимит по времени, отсутствие необходимости куда-то бежать, чтобы оставаться на месте. Хороший, наверное, способ немного отвлечься. В то же время ощутимого дохода, тем более по финским меркам, это не приносит. Даже если заниматься этим каждый день, получается меньше 120 евро в месяц, что всё равно звучит грустно.

А вы как считаете?

НЛО прилетело и оставило здесь промокод для читателей нашего блога:

-15% на заказ любого VDS (кроме тарифа Прогрев) — HABRFIRSTVDS.