В уже далёком 2017 году я единственный раз побывал на фестивале «Geek Picnic», проходившем в Санкт-Петербурге. На тот фестиваль я собрался исключительно ради того, чтобы послушать Ричарда Докинза. Прочитанная им лекция выложена на YouTube здесь. В целом этот поход был для меня во многом ритуальным событием (в лекции Ричарда я не услышал ничего такого, что ранее у него же не читал – в частности, в великолепной книге «Самое грандиозное шоу на Земле»), но из высказанных им мыслей мне наиболее запомнилась шутливая: «я придумал слово «мем» раньше, чем появился Интернет». Действительно, именно Докинз предложил в 1976 году термин «мем» для обозначения самовоспроизводящейся информационной единицы, чья природа во многом схожа с вирусной. Под катом будет рассказано, насколько научна такая трактовка мема и как она связана с восприятием информации.

Также напомню, что в Рунете не позже чем с 2003 года существует сайт «Энциклопедия культур» http://ec-dejavu.ru/main.html, на котором проанализированы и объяснены многочисленные мемы, сложившиеся до распространения Интернета.

Концепция мема

Ричард Докинз впервые вводит понятие мема в 11-й главе своей знаменитой книги «Эгоистичный ген», где отмечает, что человеческая культура подобна тому первичному бульону, в котором, вероятно, зародилась жизнь. По Докинзу, мельчайшей единицей эволюции является отнюдь не живой организм, а ген. Организм (в частности, человек) является лишь носителем генов, обеспечивающим их распространение. Многоклеточные организмы существенно ограничены в распространении генов по сравнению с одноклеточными. Так, бактериям доступен горизонтальный перенос генов с использованием плазмид, а по некоторым данным даже у многоклеточных и сравнительно сложно устроенных тихоходок. Докинз называет ген «репликатором» и относит к репликаторам как к более широкой категории не только гены, но и мемы, как аналогичные мельчайшие переносчики культурной информации. Процитирую Докинза:

Новый бульон — это бульон человеческой культуры. Нам необходимо имя для нового репликатора, существительное, которое отражало бы идею о единице передачи культурного наследия или о единице имитации. От подходящего греческого корня получается слово «мимема», но мне хочется, чтобы слово было односложным, как и «ген». Я надеюсь, что мои получившие классическое образование друзья простят мне, если я сокращу слово «мимема» до «мем». Можно также связать его с «мемориалом», «меморандумом» или с французским словом même [тот же; такой же; одинаковый] 

В той же главе своей книги Докинз указывает, что языковая эволюция, по-видимому, протекает в разы быстрее, чем биологическая, но единицы языка и культуры также распространяются методом самокопирования, передают информацию «из поколения в поколение», мутируют, адаптируются и сохраняют непрерывность свойств. Итак, по Докинзу, мем подобен гену, а культурная эволюция подобна биологической.

Насколько научна меметика

В 1983 году Дуглас Хофштадтер предложил термин «меметика», которым стали называть научную дисциплину, изучающую законы распространения информационных единиц. В течение 1980-х появились первые полевые исследования в сфере меметики, и она постепенно пересекалась с другими научными дисциплинами (психологией, социологией) и впитывала философские понятия, в частности, «симулякры» Бодрийяра. При этом мемы зачастую считаются ненаучными и плохо сформулированными концепциями и воспринимаются враждебно. Мексиканский социолог Луис Бенитес-Брибиеска в статье «Memetics: a dangerous idea» (Меметика: опасная идея) описывает меметику как псевдонаучную догму. Канадский антрополог Кристофер Роберт Холлпайк охарактеризовал меметику как дарвинистскую псевдонауку. Он, в частности, указывает, что для дарвиновской генетической эволюции требуется высокая точность копирования, недостижимая при распространении мемов (информация постоянно перевирается), а также прочный и строго структурированный носитель информации, каким является молекула ДНК, а в культуре такой носитель отсутствует. Более того, неотъемлемой частью культуры является языковой барьер, поэтому внутрикультурное и тем более межкультурное распространение мемов серьёзно ограничено. Кстати, в пользу этого тезиса отчасти свидетельствует тенденция, что наиболее живучими оказываются не текстовые, а визуальные мемы, например, дорожные знаки или семафорная азбука.           

Меметика в исходной трактовке, что выдвинута Докинзом – это попытка понять, почему некоторые модели поведения и культурные феномены, не имеющие явного эволюционного смысла, тем не менее, закрепляются и распространяются в культуре. Более того, как видно на примерах карго-культа, информационная единица может воспроизводиться без понимания её смысла или при превратном понимании смысла.

Кроме того, идеи явственно конкурируют друг с другом, и на уровне идей наблюдается отбор, подобный биологическому естественному отбору. Приводя примеры живучих мемов, Докинз называет «мелодии, идеи, модные словечки и выражения, способы варки похлёбки или сооружения арок». Далее он характеризует мемы как «вирусы разума», единственный смысл существования которых – саморепликация, независимо от того, как она влияет на носителя (хозяина) и закрепление в культуре.

Чтобы мем мог сохраниться и распространиться в культуре, ему необходимо обладать преимуществами над другими мемами, например, приносить явную пользу хозяину или стимулировать центры удовольствия. Знаменитая американская археологическая культура кловис известна, прежде всего, мощными наконечниками копий. По-видимому, секрет изготовления оружия позволил носителям этой культуры широко распространиться в пределах Северной Америки, справиться с американской мегафауной и с представителями следующей волны человеческой миграции, прорывавшимися на американский континент через Берингию.

Люди боятся смерти, поэтому, чтобы уберечься от смерти, можно воспользоваться мемом «изготовление наконечников/клинков», чтобы иметь возможность постоять за себя. Однако, дополнительно к этому может возникнуть и значительно более абстрактный, универсальный и, как следствие, живучий мем – вера в жизнь после смерти. Очевидная неизбежность смерти поспособствует тому, что такой мем не только закрепится и распространится в культуре, но и станет обрастать подробностями, пока не превратится в религию. Мем «вера в жизнь после смерти» оказался более живучим, чем «затачивание наконечников». Более того, в раннехристианской традиции мем «жизнь после смерти» породил мем «мученичества» и различные аскетичные практики, совершенно не способствующие ни выживанию, ни размножению особей, но ценный в качестве предпосылки для комфортной «жизни после смерти».  Наконец, мем «поцелуй» не только распространился во всём мире, но и до сих пор передаётся и воспроизводится практически без осмысления. При этом человеческий мем «поцелуй» вполне понятен и человеческим младенцам, и человекообразным обезьянам.      

Ричард Докинз считает, что шансы мема на выживание повышаются, если он вплетается в «мемплекс» (комплекс мемов). В рамках мемплекса несколько взаимно совместимых мемов объединяются таким образом, что взаимно поддерживают друг друга. Можно сравнить мемплекс с прото-геномом. По-видимому, первыми мемплексами были профессиональные кодексы конфессий и гильдий, где теоретическая составляющая ремесла только формировалась, а доминировали практическая, ритуальная и магическая/религиозная составляющая, в сочетании с жёсткой иерархией и системой наказаний.

Соответственно, меметику можно приблизительно определить как науку, изучающую традиции, подходы и тенденции передачи информации в культуре, и поэтому лженаукой её считать нельзя. Более подробно этот вопрос рассмотрен в статье «Меметика – наука или парадигма?», но мы далее попробуем сравнить меметику с генетикой и проследить наиболее явные аналогии между мемами и генами.        

Мемы как культурные гены

Ген является фундаментальной единицей дарвиновской эволюции. Соответственно, генетический материал, вероятно, является основой развития почти любой жизни, на Земле и за её пределами, если внеземная жизнь существует. Важнейшим и самым необычным исключением из генетической эволюции на Земле являются прионы – это заразные и смертельно опасные белковые молекулы. Прионы устроены даже проще вирусов, поскольку не содержат ни ДНК, ни РНК. Тогда как вирусы являются паразитическими обрывками нуклеиновых кислот, неспособными к самостоятельному размножению, прионы не содержат генов и не подвержены дарвиновской эволюции. Далее я помещу лекцию Михаила Никитина, объясняющего истинные и мнимые признаки живой материи.

Итак, гены – это биологические (само)репликаторы, и в этом их ключевая особенность. Мы полагаем, что во всей наблюдаемой части Вселенной действуют одни и те же законы физики. Поскольку это утверждение легко экстраполируется на физическую химию, можно допустить, что и внеземная жизнь, если она существует, должна развиваться по законам дарвиновской эволюции. В замечательной книге шотландского астробиолога Чарльза Кокелла «Equations of Life» пояснено, каким образом биохимия и энергетические потребности организма диктуют очень узкие рамки для развития жизни, почему жизнь на основе углерода значительно реалистичнее жизни на основе кремния, фтора, аммиака или серы, а также почему в любой экосистеме, населённой многоклеточными существами, крайне вероятно появление существа, аналогичного божьей коровке. Эта же книга демонстрирует, почему развитие биосферы целиком зависит от выживания репликаторов, в роли которых  на Земле выступают гены. С точки зрения биологии, генно-подобная репликация может начаться только в условиях относительного химического гомеостаза, который Дарвин охарактеризовал как «маленький тёплый пруд», а знаменитый современный биолог Евгений Кунин описал в книге «Логика случая». Именно таким гомеостазом для развития идей и распространения мемов является культура. Генофонд – это среда для распространения генов; у бактерий, благодаря горизонтальному переносу генов, он во многом общий. Точно так культура является мемофондом, в котором мемы переносятся между разумными представителями культуры путём обучения и имитации. Заразительный мем начинает буквально паразитировать на разуме носителей. Таким образом, в меме причудливо сочетаются черты гена и вируса.       

Исходя из вышеизложенного, определим мем как базовую единицу передачи культурного кода. Мемы способствуют, как правило, эволюционному (и реже - революционному) развитию культуры, подобно тому, как мелкие мутации подталкивают развитие целой популяции. Мем – это базовая единица наследования, допускающая ряд адаптаций. Гены размножаются через репликацию нитей ДНК, а мемы через трансляцию культурных единиц. Ранее я публиковал в этом блоге статью «Бессмертная жизнь Лены Сёдерберг» о знаменитой фотографии обнажённой девушки в шляпке и о том, как этот случайно подвернувшийся образ распространился в индустрии обработки изображений.

С другой стороны, о чём пишет и сам Докинз, репликация генов устроена гораздо сложнее и точнее, чем репликация мемов. Выстраивание новых цепочек ДНК и точность их копирования обеспечивается через посредничество РНК, в частности, матричных и транспортных. Принципы такой репликации многократно разобрана ранее и выходит за рамки этой статьи. Пользуясь случаем, порекомендую также статью уважаемого Олега Высоцкого @SCUIIIPTOR, поясняющую, как механизмы естественного отбора перетекли из абиогенеза в биогенез. В свою очередь, меметическая эволюция идёт по треку, который во многом конвергентен абиотической. На генетический естественный отбор влияет наследственность, фертильность, половой отбор, кин-отбор и многие другие факторы, практически неприменимые к мемам. Здесь порекомендую необычную книгу Джеймса Бёрка «Пинбол-эффект», которая является подлинным неэлектронным гипертекстом; её можно читать как историю культурной наследственности на материале многих поколений мемов.

Социальные сети как питательная среда для мемов

В начале 2010-х были предприняты первые попытки статистически обработать тенденции распространения мемов в социальных сетях. В частности, в 2013 году Лада Адамич (Lada Adamic) из компании Facebook* смоделировала социальную сеть Facebook в качестве чашки Петри, питательной средой в которой являются социальные связи, и где мемы могут мутировать и свободно реплицироваться. Адамич резюмирует свои исследования в этой лекции.

Команда под руководством Адамич проанализировала 460 миллионов расшариваний 1000 фраз-мемов, которые пользователи выставляют в качестве своего статуса. Обращали внимание на те фразы, которыми сам пользователь просит «поделиться, если вы разделяете мысль». Были рассмотрены обновления за 18-месячный период с 2009 по 2011 год, как раз после того, как Facebook* отменил ограничение в 160 символов для фразы в строке статуса, однако ещё не была добавлена кнопка «Share». Таким образом, человек, желающий скопировать тезис, должен был вбить понравившуюся фразу вручную либо скопировать, открыв окно редактирования. Поэтому открывались возможности как для сознательного мелкого изменения фразы, так и для ошибок, которые в данном случае сравнимы с мутациями.    

Один из мемов, наиболее подробно изученных в рамках этого исследования – статусная фраза «No one should die because they cannot afford health care and no one should go broke because they get sick. If you agree please post this as your status for the rest of the day» (Никто не должен умирать от болезни только потому, что медобслуживание ему не по карману, и никто не должен обанкротиться из-за того, что заболел. Если ты согласен – поставь эту фразу себе в статус, и пусть она там провисит до конца дня).

В такой исходной форме данное сообщение было скопировано более 470 000 раз. Наиболее частотный вариант (аллель) этой фразы, начинающийся, с «I think, that…» («Я думаю, что…») обнаружился около 60 000 раз. Абсолютное большинство таких расшариваний попадалось на страницах пользователей, позиционировавших себя как либералы.

В 89% случаев копирование было точным, а в 11% встречались как ошибки, так и намеренное изменение: вместо «до конца дня» ставилась формулировка «следующие 24 часа». Фиксировались и более серьёзные мутации, прямо менявшие смысл статусного сообщения, но не оставлявшие сомнения, от какого «общего предка» этот статус происходит, например, «…обанкротиться из-за чрезмерных государственных налогов и сборов» или «…отказывать себе в пиве, если не может его купить». Сам процесс переноса сообщения Адамич сравнивает как с вертикальным переносом генов, если копирование происходит между «друзьями» в социальной сети, так и с горизонтальным, если человек скопировал статус, не зная его автора, либо вообще вынес эту фразу за пределы социальной сети.

Соперничество между мемами и генами

Наконец, хочу заострить внимание ещё на одном феномене, который упоминал выше в связи с христианским мученичеством. Очевидно, что в развитой культуре некоторые мемы могут прямо подрывать способность человека к передаче генов, то есть, к размножению. Кроме мученичества очевидными примерами такого рода являются монашество и целибат, причём, как известно из традиции воспитания весталок, которые соблюдали девственность, но при этом обладали в Древнем Риме привилегированным, а для женщин того времени – вообще уникально высоким статусом. Мем целибата или наблюдаемая сегодня мода на отказ иметь детей (субкультура чайлдфри) в питательной среде и под влиянием общественного мнения могут распространяться как эпидемия, серьёзно подрывая репродуктивную способность популяции. Как и в случае с передачей генов, культура поддерживает те мемплексы, которые дают своим обладателям истинное или мнимое преимущество, например, финансовое или социальное. Патологическое соперничество генов и мемов в принципе более заразительно, чем условно положительное, связано, прежде всего, с тоталитарными сектами и субкультурами, но эта тема уже выходит за рамки Хабра.  

Заключение

Надеюсь, мне удалось показать, что меметика в её нынешнем виде – не просто развлекательное гуманитарное подражание генетике (хотя, суть меметики – именно в подражании), но и новый слой развития культуры, которая от появления электронных средств связи видоизменилась не менее, чем древние земные океаны – от кислородной катастрофы. Поэтому Ричард Докинз заметил очень важный механизм передачи информации, который за последующие 40 лет резко ускорился и продолжает ускоряться вплоть до выхода из-под контроля. Полагаю, сложность мемов в обозримом будущем останется невысокой, и по сравнению с такими многоуровневыми корпусами информации как «Britannica», «Библия», «Java» или «танковый биатлон» мемы будут не сложнее вирусов или бактерий, образующих культурный микробиом популяции. Тем не менее, темпы распространения информации демонстрируют тенденцию к ускорению, поэтому на определённом этапе развития нейроинтерфейсов меметика также может превратиться в серьёзную науку.

Если кто-то знает интересную научную фантастику на темы вирусного распространения информации – прошу поделиться в комментариях.