Оригинал статьи на английском тут. Это статья - еще один изумруд из недр интернет андеграунда. Гарантирую, что вы найдете в ней что-то интересное. Возможно, мысли автора выражены в несколько экспрессивной и утрированной форме, но учитывая такие исторические события как Азиатский финансовый кризис и Кризис 2008 года, рынок действительно напоминает сюрреалистическую зарисовку. И наше время определенно в этом плане выглядит еще более сюрреалистичным. Тот же Трампкоин, который все обсуждали несколько недель назад, откровенные манипуляции с DOGE Илоном Маском, поэтому его экспрессивность понять можно, но мат я убрал)

1. Про автора

Я хакер уже 13 лет. До основания Zellic я помог запустить команду CTF (командное соревнование по информационной безопасности) под названием perfect blue (недавно переименованную в Blue Water). Позже мы стали командой CTF с рейтингом номер один в мире. Мы участвовали в DEF CON CTF. Мы выигрывали GoogleCTF, PlaidCTF и HITCON. Это как та сцена из Mr. Robot, только без кринжа.

В 2021 году мы нашим хакерским кругом друзей решили создать фирму по безопасности. Оказалось, что в крипте хорошо платят, поэтому мы начали работать со множеством криптоклиентов. В процессе мы столкнулись с безумным, уморительным и поразительно отрезвляющим дерьмом. В этой статье я поделюсь некоторыми историями, чтобы вы смогли усвоить уроки, которые усвоил я. 

Рынки – это компьютеры: они вычисляют цены, оценки и распределяют ресурсы в нашем обществе. Хакеры отлично разбираются в компьютерах. Так что давайте давайте узнаем больше про это.

2. Рождение Щиткоина

Я не могу придумать лучшего примера, чем щиткоины. Давайте посмотрим, как работают криптовалютные рынки в действии.

Во-первых, давайте поговорим о токенах. Какова их цель? Цель токена – расти. Других целей просто нет. Токены растут. Это важно, запомните этот момент.

Теперь вопрос: как же заставить токен расти? В крипте существуют два основных вида сделок с токенами. Давайте назовем их «Азиатская договоренность» и «Западный путь».

Азиатская договоренность – это довольно прямолинейный памп и дамп, схема, где участвуют VC, маркет-мейкер, криптобиржа и основатель токен-проекта.

1. Биржа. Её задача – разместить токен, привлекая инвесторов. Ей платят смесью токенов и холодными, твёрдыми деньгами. Главная сила биржи – контроль над отношениями с розничными пользователями и права на именование спортивных арен.

2. Маркет-мейкер. Он обеспечивает ликвидность, чтобы рынок выглядел настоящим и активно торговался, а токен было легко купить. В удачных сделках его вознаграждают колл-опционами “В деньгах” на токены, что стимулирует поддерживать хороший уровень торговли. Его задача – предоставить огромное количество ликвидности и наличие людей на PagerDuty.

3. Основатель. Его задача – пампить токен и активно спамить его в Twitter. В общем, это эдакий хаймер и его работа заключается в создании нарратива. Он может печатать токены из воздуха, и именно это во многом определяет его заработок в этой схеме.

4. VC. В конце концов, венчурный капиталист получает оплату за организацию сделки. Он предоставляет основателям немного денег, а взамен те дают клятву мизинцами, что как только токены реально появятся, VC получит их в больших количествах. Это известно как Simple Agreement for Future Tokens, или SAFT. Его задача – приукрасить образ основателей и проекта так, чтобы всё выглядело как Следующая Большая Идея, а не как Понци-схема.

Все участники получают кучу токенов (напрямую или косвенно), и как только токен выходит на листинг, его цена взлетает. Затем инсайдеры сбрасывают свои позиции и уходят с большой прибылью, а розница остаётся у разбитого корыта.

Иногда листинг проходит неудачно для организаторов — в таком случае, лучше повезёт в следующий раз. Но розничные инвесторы всегда проигрывают.

Эта схема работала исключительно хорошо в 2017 году 

Особенно до того, как Китай запретил крипту. Все эти ICO щиткоины? Это была Азиатская договоренность. И до сих пор она отлично работает, только люди стали осторожнее с локапами, графиками вестинга и т.п.

Теперь поговорим о Западном Пути. Азиатская договоренность? Та же старая схема памп и дамп? Нет, сэр, мы—цивилизованные люди. Вместо этого наши венчурные капиталисты добавляют ценность своим инвестициям, рассказывая миру, «насколько революционна технология» и какая у проекта крутая команда. Они не будут открыто заниматься тупым пампом и дампом токена, а вместо этого профинансируют «проекты в экосистеме», чтобы создать видимость реальной активности на платформе.

Зачем всё это? 

Цель—раздуть метрики (например, TPS или TVL) для повышения оценки на следующем раунде инвестиций. В итоге, потом они сбрасывают свои позиции. Или, может быть, VC одновременно является и маркет-мейкером, так что они манипулируют токенами компаний из своего портфеля. В общем, это та же самая срань (Понци-схема), только в более красивой упаковке.

Азиатская договоренность или Западный путь—в любом случае, если ты основатель токена, твой главная задача просто ВЫЙТИ НА РЫНОК И ЗАПУСТИТЬ ТОКЕН. Это нужно для того, чтобы собрал сливки и сбросил часть токенов до того, как кто-то украдет нарратив или хайповый цикл переключится на что-то другое.

Это одна из причин, почему полно взломов в крипте. Везде пишется говнокод, потому что он был написан 20-летними софтверными инженерами, которые еще недавно писали на TypeScript и Golang в Google, плюс сюда еще добавляются психопаты CEO и продукт-менеджеры. Помни: дело не в том, чтобы ПИСАТЬ БЕЗОПАСНЫЙ КОД, а в том, чтобы ВЫПУСКАТЬ ЧЕРТОВ ПРОДУКТ. Удачи переписывать всё это на Rust!

Всё это работало отлично до тех пор, пока Luna, затем 3AC, Genesis и FTX не развалились в 2022. Схема по-прежнему работает, но теперь уже нужно быть менее очевидным.

Щиткоины действительно удовлетворяют одну важную потребность. Они — ответ на финансовый нигилизм (вспомните сколько раз ваши знакомые вспоминали щиткоин Трампа с досадой об упущенной прибыли или стоимость биткоина в 2013 году). 

Многие люди занимаются бесперспективным рабским трудом, зарплаты от которого недостаточно, чтобы «подняться». Они чувствуют себя загнанными в угол, вынужденными трудиться на работах, которые они чертовски ненавидят, тратя жизнь на бессмысленную фигню ради повышения стоимости для акционеров. Такой образ жизни кажется неприемлемым. Так что остается единственное «доступное» решение: ставить на щиткоины, и если проиграешь… может, в следующий раз фартанет.

Но хватит о крипте, поговорим о ценных бумагах.

3. Как работают деньги?

3.1 Фиксированный доход

Для начала давайте поговорим о фиксированном доходе. Речь идёт о скучных, старомодных облигациях, вроде казначейских облигаций. Сегодня многих с финансами знакомят через акции и токены, но, по моему мнению, это лишь половина картины. Фиксированный доход — основа финансов, обладающая фундаментальной ценностью. Он даёт нам прототип актива, по которому можно оценивать все остальные.

Активы с фиксированным доходом, такие как облигации, по сути сводятся к заимствованию и кредитованию. Облигация — это, по сути, расписка, обещающая, что кто-то выплатит вам деньги в будущем. Один доллар сегодня ценится гораздо выше, чем доллар через год, поэтому кредиторы взимают комиссию за доступ к средствам прямо сейчас. Эта комиссия известна как процент, и способ её включения в расчёт варьируется в зависимости от конкретного актива. Некоторые облигации предусматривают выплаты процентов, а другие являются безкупонными. Главное, что нужно запомнить — облигация по сути представляет собой расписку с обязательством выплатить $X в будущем.

Вот пример. Допустим, вы хотите занять $100 для финансирования предстоящего проекта, а годовая процентная ставка составляет 5%. Чтобы занять деньги, вы выпускаете (то есть «чеканите») облигацию (расписку) на сумму X + 5, которую нужно будет погасить через год. В обмен на эту новую расписку кредитор выдает вам X сегодня.

На балансе кредитора количество наличных снизится на X, зато появится актив - ваша расписка на сумму ($X +5), что даст положительный капитал в $5. В то же время ваши активы увеличатся на X, в месте с этим появится обязательство на ($X+5), что фактически создаст дефицит капитала в $5. 

Этот пример также применим, когда вы вносите деньги на депозит в банке. Здесь вы выступаете как кредитор, а банк — как заемщик. Ваш вклад отображается в их балансе как обязательство, поскольку банк обязан вернуть вам депозит, если вы решите его снять.

Финансовые инструменты с фиксированным доходом чрезвычайно просты. Конечно, существуют различные риски (кредитный риск, риск процентной ставки и т.д.), но если отбросить эти факторы, вы получаете в точности то, за что заплатили. В отличие от токена или акции, облигация не внезапно исчезнет или рухнет. (По крайней мере, в теории.) Благодаря этому их можно моделировать по‑настоящему просто – настолько просто, что даже школьник поймет, о чем речь.

Предположим, сегодня у меня есть $X. Пусть текущая (безрисковая) процентная ставка составляет 5%. Какая будет стоимость этих $X через год? Очевидно, она не будет меньше $X*1.05, ведь я могу просто дать эти деньги в заем под 5% и через год получить $X*1.05 обратно. Если бы вы предложили мне инвестировать в актив с доходностью менее 5%, это была бы невыгодная сделка, поскольку я мог бы просто самому дать их в заем и заработать 5%.

Теперь рассмотрим тот же сценарий в обратном порядке. Возьмем ту самую расписку (IOU), о которой шла речь ранее. Какова сегодняшняя стоимость (безрисковой) расписки на $X, подлежащей выплате через год? Она не может стоить больше, чем $X/1.05. Это объясняется тем, что за $X/1.05 сегодня я могу выдать займ и, получив 5% процента, через год вернуть себе $X. Если я заплачу больше, чем $X/1.05, то получу невыгодную сделку – я замораживаю свои деньги у вас, тогда как мог бы использовать их с большей эффективностью, просто отдавая в заем.

Наверное, вы уже понимаете, к чему я веду. Настоящая стоимость расписки на $X, подлежащей выплате через некоторое время t в будущем, равна $X/(1+r)^t, где r — это ставка дисконтирования. Ставка дисконтирования отражает «разложение» стоимости со временем – не только из-за начисления процентов, но и с учетом факторов, таких как потенциальная неисполнительность актива (например, если актив представляет собой компанию, риск её банкротства).

Итак, если у нас есть актив, который приносит серию будущих денежных потоков f(t), мы можем представить этот актив как набор расписок с выплатами f(t), приходящимися на 1, 2, 3 и последующие периоды. Тогда настоящая стоимость этого актива будет равна сумме геометрической прогрессии дисконтированных будущих денежных потоков. Это и есть метод дисконтированных денежных потоков (DCF). Поздравляю – теперь вы можете моделировать активы гораздо эффективнее, чем во многих сделках на ранних этапах венчурного финансирования.

(Проницательный читатель может даже заметить, что, анализируя оценки, можно «обратно» вывести первые, вторые, … n-ые производные денежного потока или шансы компании выживать из года в год. И всё это можно сравнить с тем, как, выйдя на улицу, можно потрогать траву, чтобы понять, имеет ли оценка хоть какой смысл.)

На данном этапе вы, наверное, задаётесь вопросом, зачем я забиваю вам голову всей этой сухой хренью из основ квант финансов. Поверьте, это полезно для понимания того, как устроен мир.

Во-первых, процентные ставки влияют на вас прямо и лично. Возможно, вы слышали о понятии «окружение с нулевой процентной ставкой». В условиях низких ставок денежный поток практически утрачивает своё значение. Почему? Представьте себе сумму геометрической прогрессии в методе DCF, если ставка r равна 0. В таком случае приведённая стоимость стремится к бесконечности. Если базовая норма доходности, которую мы пытаемся превзойти, равна 0%, то буквально ЛЮБОЕ вложение окажется лучше, чем просто хранить деньги.

Теперь понимаете, почему венчурные капиталисты во время Covid закидывали сотни миллионов в откровенно плохие сделки и отстойные компании? Денежный поток и прибыльность не имели значения, потому что можно было просто взять ещё денег у «денежного принтера».

Вот более конкретный пример. Помните, несколько лет назад, когда поездки Uber стоили так дешево, что каждая явно шла в убыток?

Это явление известно как Customer Acquisition Cost, или CAC. По сути, CAC – это когда компания как бы платит вам за использование её приложения, поход в её магазин, подписку на её сервис… или что-нибудь в этом роде. Стратегия хорошо известна: сжигать деньги на привлечение пользователей, пока все остальные не сдохнут, а вы не станете монополией, после чего поднимать цены.

Но вот ключевой момент: всё это работает только в условиях низких процентных ставок. В такой среде дисконтирование невелико, и потому будущий потенциал роста ценится выше текущей прибыльности и фундаментальных показателей. Ему не обязательно иметь смысл сегодня, если через 10 лет всё будет работать. Пока же можно продолжать занимать деньги, чтобы поддерживать этот процесс сжигания капитала.

Конечно, когда ставки снова поднимутся, «машина бесплатных денег» остановится, и эффекты начнут распространяться. Вы – скромный фермер CAC, который собирает CAC из различных убыточных потребительских приложений – будь то сервисы совместных поездок, доставка еды или что-то ещё. Эти приложения привлекают деньги от своих инвесторов – венчурных фондов и фондов роста, а те, в свою очередь, получают деньги от своих инвесторов, своих ограниченных партнёров. Эти LP могут представлять институциональный капитал, такой как пенсионные фонды, суверенные фонды благосостояния или семейные офисы.

В конечном итоге всё это богатство создаётся где-то в экономике обычными людьми. Так что, когда какие-то основатели, поддерживаемые венчурными инвесторами, устраивают помпезную вечеринку на яхте за счёт привлечённых средств, в каком-то смысле именно вы за это платите.

А когда денежная машина остановится, те, кто привык к режиму ZIRP (Политика нулевой процентной ставки), начнут паниковать. Компании в период ZIRP будут нанимать сотрудников черезмерно, а затем сокращать персонал, когда ставки поднимутся.

Во-вторых, кредит сам по себе не является чем-то плохим, если им пользоваться осмотрительно. Возьмём, к примеру, кредиты по схеме «Покупай сейчас, плати потом» (BNPL). Теперь, когда ты знаком с концепцией эффективности капитала, разве не логичнее взять беспроцентный кредит BNPL и временно вложить сэкономленные наличные в инвестицию, чем платить наличными? (Если не учитывать прочие побочные эффекты и тому подобное.)

В-третьих, концепция чистой приведенной стоимости — то есть, кредит — это настоящий гиперприложение в финансах. Оно позволяет перенести ценность из будущего в сегодняшний день. Конечно, этот долг в будущем придется погасить, если, конечно, не найдется способ вечно оттягивать оплату. А пока давайте вернемся к акциям.

3.2 Акции

Теперь мы рассмотрели обе стороны медали. Стоимость актива имеет двойственную природу: спекулятивная и фундаментальная.

Во-первых, мы увидели спекулятивную стоимость, как это иллюстрируют крипто-мем-койны. Затем, с другой стороны, мы рассмотрели фундаментальную стоимость, как это демонстрирует, например, казначейская облигация США. Эти два полюса лежат на противоположных концах спектра. Некоторые сектора и акции более спекулятивны, чем другие; Nvidia на данный момент практически превращается в мем-койн, в то время как что-то вроде Coca-Cola ассоциируется с фиксированным доходом для бумеров (NFA BTW). Большинство активов представляют собой смесь того и другого.

Говоря об акциях, они (обычно) имеют некоторую фундаментальную стоимость. Акции представляют долю в каком-либо активе, например, в бизнесе. Теоретически бизнес генерирует дивиденды для акционеров, и этот денежный поток (или чистая приведённая стоимость будущих потоков) представляет фундаментальную стоимость бизнеса. Как мы уже видели, активы с лучшими денежными потоками ценятся выше.

На практике обратный выкуп акций может использоваться для создания по сути дивиденда для акционеров, но при этом с более выгодным налоговым режимом. В то время как дивиденды облагаются налогом как доход и реализуются моментально, при обратном выкупе налогообложение происходит по ставке прироста капитала, но главное, что прирост не реализуется до продажи актива. Это может произойти в неопределенно далёком будущем, и поэтому такой подход более эффективен с точки зрения капитала. Кроме того, у него есть приятное дополнение – он помогает "накачать" токен, и, по моему мнению, это довольно мило, потому что объединяет фундаментальные и спекулятивные аспекты.

Между тем, как и токены, акции тоже должны расти в цене. Вот пример: представьте себе обычный мем-койн. Помимо простого желания "идти вверх", что он вообще делает? Ничего. Даже если это токен управления, кому какое дело, когда основатели и венчурные инвесторы владеют всей голосующей силой? Впрочем, я описываю здесь обыкновенную акцию класса A компании Airbnb. Вот отрывок из их S-1 [1] [2]:

У нас имеется четыре серии обыкновенных акций: класс A, класс B, класс C и класс H (в совокупности — наши «обыкновенные акции»). Права держателей акций класса A, класса B, класса C и класса H идентичны, за исключением права голоса и конверсионных прав... Каждая акция класса A предоставляет один голос, каждая акция класса B предоставляет 20 голосов и может быть в любое время конвертирована в одну акцию класса A... Владельцы наших акций класса B в совокупности будут фактически владеть 81,7% от всего выпускаемого капитала и представлять 99,0% голосующей силы нашего капитала сразу после данного размещения,...

Почему люди покупают технологичные акции с раздутыми оценками? Некоторые делают это, потому что верят, что они вырастут, станут более доминирующими, важными и ценными в будущем. Как и токены, значительная часть стоимости акций носит спекулятивный характер. Они выражают своё мнение о будущих фундаментальных показателях. Другие же просто придерживаются мнения, что другие поверят в их возросшую ценность. Это не фундаментальные показатели, а пампаментал.

Важно: в отличие от фундаментальной стоимости, спекулятивную стоимость можно создать из ничего. Она выкована фиатом. Фундаментальную стоимость трудно создать, в то время как спекулятивная может возникнуть лишь благодаря ажиотажу и психологии.

3.3 Акционерная стоимость

Для акций обычно существуют законы, защищающие инвесторов, что смещает баланс между «спекуляцией» и «фундаменталом» в сторону последнего. В итоге компании, как правило, юридически обязаны действовать в интересах своих акционеров. Это хорошо, ведь обычные люди смогут участвовать в накоплении богатства, создаваемого бизнесами. И, очевидно, компании не должны обманывать своих инвесторов.

Однако главные стейкхолдеры в бизнесе обычно (в порядке приоритета) следующие:

1. Сотрудники. В конце концов, никто другой не проводит здесь 8 часов в день, или примерно 33% своего бодрствующего времени. Что бы ни происходило, поверьте, сотрудники чувствуют это больше всех.

2. Клиенты. Клиенты — причина, по которой бизнес вообще существует. НКО не исключение: их клиенты — это их доноры.

3. Местное сообщество / местная среда / экосистема. Бизнес не возникает в вакууме. Любая компания оказывает внешнее влияние, и эти внешние эффекты в первую очередь отражаются на ближайшем окружении.

4. И на последнем месте — акционеры. Они почти ничего не делают, кроме как вкладывают капитал и держат акции. Конечно, капитал важен, но они не проводят здесь 8 часов в день, не являются источником существования бизнеса, и к тому же могут жить в совершенно другой стране.

Для крупных публичных компаний у акционеров есть ещё одно уникальное отличие от остальных трёх стейкхолдеров — ликвидность. Это различие критично.

Ликвидность описывает, насколько легко можно купить или продать актив. Долларовая купюра — ликвидна. Биткоин — ликвиден. Дом — относительно неликвиден. Акции крупных публичных компаний тоже ликвидны. Акционер может купить акцию сегодня и продать её уже завтра. В итоге отношения оказываются не обременительными, что открывает возможности для краткосрочного мышления.

Существует множество вещей, которые компания может сделать в краткосрочной выгоде для акционеров, нанося ущерб остальным трем стейкхолдерам в долгосрочной перспективе. Пока акционер может просто сбросить свою позицию и уйти, разруха оказывается с сотрудниками, клиентами и сообществом.

(Бум SPAC был довольно хорошим примером этого. Не все SPAC-и плохие, но многие реально отстойные компании, попавшие на биржу через SPAC-и, потом рухнули. Это огорчает, ведь часть этого была связана с тем, что ранние инвесторы и фаундеры сбрасывали свои позиции на розничных инвесторов, как крипто-шиткойн, только при этом их красиво одевали в наряды NYSE или NASDAQ. Получил ликвидность — и свалил.)

Сейчас существует заблуждение, что публичные компании обязаны исключительно максимизировать краткосрочную стоимость для акционеров. Однако на практике всё обстоит именно так из-за хренового дерьма на публичных рынках, вроде надоедливых активистских хедж-фондов или компенсаций руководства, привязанных к цене акций. И, конечно, сотрудники могут быть акционерами. И это, как правило, хорошо! Но немногие публичные компании по-настоящему принадлежат своим сотрудникам.

Если взглянуть с этой стороны, концепция максимизации акционерной стоимости кажется несколько перевёрнутой. Но зачем вообще создавать систему, в которой приоритеты, казалось бы, инвертированы?

Одно из преимуществ такой системы в том, что ваша валюта становится невероятно ценной. Допустим, вы хотите что-то замутить на Ethereum (спекулируете каким-нибудь animal-токеном?), и вам понадобятся родные ETH для проведения транзакции. Аналогичным образом, если хотите инвестировать в американские ценные бумаги, вам рано или поздно понадобятся доллары. Если хотите приобщиться к этому сладкому $NVDA, нужны доллары. Люди хотят покупать американские акции. Американские компании показывают отличные результаты: они инновационные, не задушены чрезмерным регулированием, и здесь действительно благоприятная бизнес-среда. (Максимизация стоимости для акционеров — на первом месте!) Числа растут.

Помните токен-фоундера из Азиатской договоренности? Представьте, что вы — страна в аналогичной ситуации с ценной валютой. Ваша валюта не только востребована и ценна, но вы ещё и являетесь органом, выпускающим этот токен. Подобно токен-фоундеру, вы можете печатать ценную валюту и платить ей за вещи.

А поскольку речь зашла о фаундерах — давайте поговорим об этом!

4. Блюз стартапа

Исходя из того, что мы уже заложили, я расскажу о некоторых проблемах, которые я наблюдаю у многих стартапов сегодня и в культуре стартапов.

Большая часть проблем возникает из-за несогласованности интересов между акционерами и другими стейкхолдерами (сотрудниками и т.д.). Многое из этого продиктовано фундаментальными особенностями венчурного капитала. Венчурный капитал — это отдельный класс активов, как и фиксированный доход или акции. Венчуристы презентуют это своим ограниченным партнерам, исходя из предпосылки, что их фонд принесет им доход. Стратегия заключается в том, чтобы находить проекты, которые будут огромными, и покупать их, пока они еще малы и действительно дёшевые. Как и в торговле шиткойнами, всё сводится к поиску того, полетит на Луну, и заходу на ранней стадии.

В типичном венчурном фонде небольшая горстка инвестиций обеспечивает всю доходность, а все остальные сводятся к нулю. Распределение подчиняется закону степени. Это означает, что нас не интересуют результаты в 1x, 2x или 3x; их даже можно считать режимами неудачи. Мы заинтересованы исключительно в 20x, 50x, 100x и так далее. Потому что все, что меньше, не сможет компенсировать все плохие инвестиции, списанные до нуля.

По той же причине венчурным капиталистам имеет смысл инвестировать только в определенные типы компаний. Слышали ли вы когда-нибудь такое: «Мы инвестируем в СОФТВЕРНЫЕ компании!... Как это МАСШТАБИРУЕТСЯ Какие выглядят ВЕНЧУРНЫЕ МАСШТАБИРУЕМЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ?» — Потому что именно такие компании имеют потенциал для 100-кратного роста. Они хотят, чтобы вы добились 100x. Или вот ещё: «Мы инвестируем в ПРОРЫВНЫЕ КОМПАНИИ». По крайней мере в области безопасности «ПРОРЫВНЫЕ» означает наличие блестящего нового чекбокса в анкете по комплаенсу/киберстрахованию. Другими словами, новый вид продукта, который люди ОБЯЗАНЫ приобрести.

Рынок стимулируется создавать продукт, который лишь едва удовлетворяет минимальные критерии для этой галочки, оставаясь при этом бесполезным. Предлагаю вам вспомнить ваших любимых поставщиков middleware или EDR. Для страстных основателей в сфере безопасности, рассматривающих возможность привлечения венчурного капитала, помните: именно этим измеряется ваша «успешность».

Именно жажда 100x порождает болезненные динамики. Молодой стартап может иметь основателей, которых вы действительно уважаете, но текущий бизнес может быть немасштабируемым. Плохие VC будут толкать основателей к стратегиям, ставкам, моделям с 1%-ным шансом на успех, но с выплатой в 200x, если они сработают.

В этом процессе они разрушают хороший бизнес — тот, который заработал доверие преданных сотрудников и лояльных клиентов — всё ради лотерейного билета, чтобы создать единорога. Они бросят 100 дротиков в мишень, и, может быть, 5 попадут, но что значит быть дротиком? Возможно, у вас хорошие ожидаемые значения (EV), но весь этот EV строится на пиках, расположенных очень далеко от центра. Разве приятно ставить всё на такую дистрибуцию?

VC хотят, чтобы основатели превращались в культовых лидеров. Слышали ли вы когда-нибудь: «Мы инвестируем в великих рассказчиков историй». Как мы видели на примере акций и токенов, большая часть легко извлекаемой потенциальной выгоды актива носит спекулятивный характер. По сути, ценность может создаваться через нарратив. Нарратив — ЭТО ценность. Плохие VC будут подталкивать основателей к привлечению еще большего капитала по всё более высоким оценкам (более высокая оценка = наценка = комиссии), используя нарратив как топливо для огня. Рассказывание историй означает «накачку токена», а задача CEO — быть (1) хайп-мэном, (2) привлекать деньги и (3) собирать внимание. Именно поэтому Сэм Альтман и Илон являются вполне приемлемыми CEO, независимо от прочих факторов, ведь они великолепны во всех трех аспектах.

К большому ущербу для психики основателей и их сотрудников, инвесторы ожидают, что основатели станут этим легендарным хаймп-мэном. Для этого требуется религиозная вера, граничащая с бредом. Вы когда-нибудь пытались убедить одного из таких основателей/CEO в стиле Silicon Valley (типа из YC) в том, что он заблуждается? Они никогда не послушают, ведь их воспитали именно так. Это то, чего от них ожидают, и легко попасть в эту ловушку, даже не осознавая этого. Но если задуматься, разумно ли, чтобы для того, чтобы быть владельцем бизнеса, нужно было становиться религиозным лидером? Конечно, нет.

Все эти причины объясняют, почему так много основателей стартапов молоды. Им мало что терять, поэтому можно рисковать всем. Быть культовым лидером может травмировать, но у них есть время (и нейропластичность), чтобы залечить раны. И, наконец, у них нет жизненного опыта, чтобы сформировать зрелую личную идентичность, выходящую за рамки «Я — основатель стартапа». Всё это делает их более восприимчивыми к внешнему давлению строить компанию так или иначе, и, возможно, не так, как они бы сами того хотели, опираясь на свои личные ценности. Истинная ирония в том, что именно личные ценности создают настоящую, устойчивую корпоративную культуру, а не выдуманное дерьмо типа Страница корпоративной культуры в Notion в стиле Mad Libs, который так часто можно встретить у стартапов. И, конечно, хорошие VC осознают все эти проблемы и стремятся их предотвратить. Но общая проблема остается.

Последняя внешняя переменная — это сообщества, сформированные вокруг отрасли. Когда в отрасль вливаются миллиарды венчурных долларов, это становится кринжово. Меня огорчает состояние некоторых кибербезопасных конференций, которые теперь заполнены лозунгами вроде: 

"ПРИХОДИТЕ К НАШЕМУ СТЕНДУ, ВЫ МОЖЕТЕ СТАТЬ ХАКЕРОМ. ПОЖАЛУЙСТА, ПОСМОТРИТЕ НАШУ ИИ-СГЕНЕРИРОВАННУЮ ГРАФИКУ, ИЗОБРАЖАЮЩУЮ ФИГУРЫ, ОБЛЕЧЁННЫЕ В ТЕМНЫЕ ХУДИ, РАЗМЕЩЁННЫЕ ЗА НОУТАМИ”. 

Здесь я бы использовал задумчивый смайлик U+1F614, чтобы описать свои чувства по поводу присвоения хакерской культуры, но Phrack — это 7-битный ASCII, так что, пожалуйста, получите это: :c u_u . _.

5. Выводы

Суть в том, что всё это заставило меня почувствовать себя крошечным и бессильным, когда я осознал огромный масштаб проблем, с которыми пришлось столкнуться. Сейчас для меня всё сводится к созданию хороших рабочих мест для друзей, помощи нашим клиентам и заботе о сообществе. И что самое главное: я понял, что мой вклад через эти действия гораздо значимее, чем то, что я мог бы сделать один, просто как индивидуальный хакер или инженер.

Для меня бизнес — это экономические машины, способные создавать как положительный, так и отрицательный эффект систематически и устойчиво. Есть много талантливых, добрых и вдумчивых людей, которым просто не повезло в данный момент. Создание компании дало мне возможность помочь этим друзьям монетизировать свои способности и заслуженно получить за них вознаграждение. И таким образом я сделал их жизнь лучше. Несмотря на всю кучу ерунды, связанной с ведением бизнеса, это имеет для меня огромное значение.

Сколько бы ты ни изучал компьютеры, науку и математику, ты не сможешь исправить глобальные проблемы в одиночку. Системы, которые управляют миром, намного масштабнее того, что можно «сломать» на твоём ноутбуке или на лабораторном столе.

Но, как и в случае с этими знакомыми системами, если мы хотим изменить всё к лучшему, нам сначала нужно понять их. Знание — сила. Понимание — первый шаг на пути к переменам. Если тебе не нравится нынешняя система, то твой долг — помочь её исправить.

Не глотайте чёрные пилюли. Легко поддаться цинизму и думать, что всё обречено (будь то апокалипсис от ИИ, экологическая катастрофа или техно/автократическая дистопия — что угодно). Я хочу видеть мир, в котором вдумчивые хакеры изучают эти системы и обучают друг друга. Именно это поколение хакеров будет управлять этими системами, А НЕ НАОБОРОТ.

Создавайте рычаги влияния для себя. Хакеры не должны думать: «О, я такой мелкий человечек, борющийся с большой корпорацией». Это поведение с низкой агентностью. Вместо этого станьте корпорацией и управляйте ею так, как, по вашему мнению, должно быть управляемо. Держите компанию в узком, закрытом кругу, чтобы никто не смог всё испортить. Тщательно подготавливайте преемников, чтобы в ваше отсутствие всё продолжало работать принципиально и в соответствии с вашими ценностями и моралью. Давайте сотрудникам возможность владения компанией — это выровняет интересы всех с долгосрочным успехом машины, а не только ваши.

Привлечение капитала. Многим вещам действительно нужен капитал, но привлекайте его таким образом, чтобы оставалось пространство для манёвра и свобода действовать, соблюдая свои ценности. Никогда не идите на компромисс со своими принципами или честностью. Сосредоточьтесь с предельной точностью на денежных потоках и устойчивости, ведь именно это даёт свободу действовать правильно.

ХАКЕРАМ НЕ СЛЕДУЕТ БОЯТЬСЯ КАСАТЬСЯ РЫНКОВ КАПИТАЛА. Многие хакеры думают: «О, сбор средств — это для харизматичных бизнесменов». Я с этим не согласен. Наверное, миру лучше, когда хорошие, вдумчивые хакеры привлекают капитал. Дать им рычаги для того, чтобы менять мир, намного лучше, чем передавать эту силу какому-то психопату-фаундеру, пьющему Kool-Aid. Я глубоко уважаю многих авторов Phrack 71 и доверил бы им заботу о делах гораздо больше, чем какому-либо расплывчатому скоплению злых и жадных акционеров.

Для всех вещей, которым не нужен капитал, не привлекайте его. Оставайтесь на самофинансировании как можно дольше. ПОМНИТЕ: ОЦЕНКА КОМПАНИИ — ЭТО МЕТРИКА ТЩЕСЛОВИЯ. Moxie Marlinspike писал в своём блоге [3], что мы часто пытаемся измерить успех по числам. Но что такое успех? Вы можете измерить чистую стоимость, но измерить ли то добро, которое вы принесли в жизнь других?

В личных целях думайте в долгосрочной перспективе. Люди склонны переоценивать то, что могут достичь за один год, но недооценивают, что они способны сделать за десять. НЕ начинайте компанию, думая, что сможете легко отвязаться от неё через 2-3 года. Если вы сделаете всё правильно, вам придётся работать с ней 5–10 и более лет. Поэтому не начинайте бизнес, пока не будете уверены, что именно этим хотите заниматься в жизни или, по крайней мере, в свои двадцать/тридцать (в зависимости от того, когда начнёте). Часто основатели, даже успешные, жалуются: «Иногда кажется, что я трачу свою молодость». Здесь легко попасть в Уловку-22: вы не поймёте, чего на самом деле хотите, пока не создадите компанию, а как только создадите — вы уже не сможете от неё уйти. Будьте осторожны.

Создание ценности. Это одно из тех бессмысленных выражений, которые мне не по душе. Ценность — это то, что вы сами ей придаёте. Помните, что важно работать над проектами с большим потенциальным рынком (TAM), но не забывайте, что работа над искусством тоже ценна! Всё не сводится к чудовищному TAM — заниматься классными вещами, которые могут быть не ЭКОНОМИЧЕСКИ ЦЕННЫМИ, но ХУДОЖЕСТВЕННО ЦЕННЫМИ, так же важно. В красивом, полиглот-файле может и не быть огромной экономической ценности, зато он доставляет эстетическое наслаждение. Вот почему многие критикуют ИИ-искусство: оно может быть экономически ценным, но часто художественно бездна. (Некоторые действительно используют генеративные инструменты оригинально и художественно, но это скорее исключение, чем правило на сегодняшний день.)

Основатели против инвесторов. Мой совет таков: игнорируйте любое давление со стороны инвесторов по поводу «масштабируемости» компании или чего-то подобного. Убедитесь, что инвесторы не могут вас уволить или уволить ваших сооснователей. Вы с сооснователями должны быть как настоящие братья и сёстры — доверять друг другу больше, чем инвесторам. Если инвестор начинает играть в политику, пытаясь ввергнуть вас друг против друга, немедленно отсеките такого инвестора и перестаньте его слушать.

Любой инвестор, который настаивает на масштабировании в ущерб интересам компании, не разделяет ваших взглядов. Инвесторы высокого класса не станут давить на это, ведь они терпеливы и нацелены на долгосрочную игру. Если вы проявите терпение, сможете создать по-настоящему успешную компанию, даже если она не покажется масштабируемой. Только плохие инвесторы настаивают на подобном, а качественные делают ставку на основателей с полной отдачей.

Я постараюсь не давать здесь очередных общих советов для стартапов — почитайте эссе Пола Грэма. Но помните: точка зрения инвестора не совпадает с вашей и ваших сотрудников. Пять пивотов за 24 месяца — не самый приятный опыт: ваши сотрудники могут уйти, пока инвесторы празднуют ваше «прозрение», если только все с самого начала не согласились на этот страшный эмоциональный американские горки.

Говорят, что «хакер» — умирающая идентичность. Термин всё больше загрязняется и размывается, поскольку его присваивают навязчивые компании в сфере кибербезопасности, финансируемые венчурным капиталом, которые культурно эксплуатируют этот образ. Между тем, компьютеры становятся всё безопаснее, и всё переписывается на Rust с использованием указателей как возможностей и систем пометки памяти. Всё кончилось?

Я не согласен. Пока жив хакерский этос, независимо от конкретной сцены, сама идентичность будет существовать. Тем не менее, сейчас наступает решающий момент, когда диаспора хакеров — молодых и старых — выходит в мир.

Всем хакерам: никогда не забывайте, кто вы есть, кем станете и какой след оставите!