В недавнем материале о становлении отраслей в Китае я проводил параллели между мегапроектами КНР и СССР, где ключевую роль играли партийное администрирование, номенклатура и идеология. Это классическая модель «сверху» — когда государственная воля создает индустрию на пустом месте.

Но возникает вопрос: а возможен ли обратный путь? Может ли новая отрасль родиться «снизу» — не по указу, а благодаря энергии и энтузиазму лидеров, фанатов своего дела? Были ли в России подобные прецеденты?

Оказывается, да. И история эта уникальна. Представьте себе отрасль, которая начинается не с нуля, а с минуса. Когда «невидимая рука рынка» не просто не помогает, а душит любую инициативу. Государство остается в стороне. Первые участники рынка балансируют на грани выживания, а многие и вовсе сходят с дистанции с огромными потерями.

А теперь — прыжок на 30 лет вперед. Картина радикально меняется: игроки богатеют, товарооборот растет как на дрожжах, бюджет получает солидные отчисления.
Но самое удивительное — появляется и активно работает отраслевая наука: научные школы, исследовательские центры, конструкторские бюро. Фантастика? В России?

Поверьте, это не вымысел. Это реальная история успеха, в которой замешаны Николай Верещагин, Дмитрий Менделеев и… российское маслоделие.
Как это было? Причем тут ИТ и экосистемы? Расскажу прямо сейчас.

Проблемы молочной отрасли конца XIX века: невидимая жопа рынка

В 70 годах XIX столетия состояние молочного дела в России оставляло желать лучшего. Крестьянские хозяйства, составляющие основную массу производителей, сталкивались с серьезными проблемами: низкими ценами на рынке, высокими расходами на производство, отсутствием условий для хранения и транспортировки продукции.
Молоко стремительно портилась, теряя возможность добраться до городов, где существовал устойчивый спрос. Государственная поддержка отсутствовала, бросая крестьянских производителей на произвол рыночной стихии.

Например, простая транспортировка молока в Москву была сопряжена с огромными рисками. До появления железнодорожных рефрижераторов оно часто прибывало испорченным, вынуждая продавцов продавать продукт по низким ценам.
Из-за низкой рентабельности крестьянам приходилось экономить буквально на всём: кормах, уходе за животными, обновлении техники. В результате качество продукции падало ещё сильнее, приводя к порочному кругу бедности и отставания.

Молоко оставалось дешёвым на рынке, но его производство было дорогим для крестьян. Это создавало экономическую ловушку: низкие закупочные цены лишали производителей стимула к увеличению объёмов и улучшению качества, а потребители, в силу низких доходов, были не готовы платить больше. Рынок застыл в состоянии низкоэффективного равновесия: вместо "невидимой руки рынка" работала его "невидимая жопа". Да, я знаю, что этот термин звучит неакадемично. Но иногда только так и скажешь.

Крестьянин производил молоко для внутренних нужд, либо продавал его по цене, едва покрывающей затраты, не имея никаких экономических стимулов развивать молочное дело.

Отсутствовала инфраструктура переработки и транспортировки , не говоря уже о поддерживающих отраслях: не было специализированного оборудования, холодильных систем, рынка кормов, научных рекомендаций по содержанию животных.

Государство тоже практически не проявляло интереса к этой сфере, воспринимая её как второстепенную. Молоко было частью традиционного хозяйства , но не объектом промышленной стратегии .

От моряка до создателя молочной отрасли

Родившийся в семье предводителя череповецкого дворянства, Николай Васильевич Верещагин после учебы в элитном морском корпусе, вместе со своим братом Василием (впоследстии знаменитым художником) поступил на службу в военно-морской флот.

Казалось бы - все предопределено: дворянское общество, престижная служба, карьера в высших слоях общества. Но судьба пошла его совершенно другим путём. Уйдя рано в отставку, он увлекается изучением сельского хозяйства, а поездка в Швейцарию навсегда меняет его жизнь. Там, наблюдая за работой швейцарских сыроваров, он осознал потенциал российских природных ресурсов и необходимость модернизации отечественного молочного производства.

Его привлекали как технологическая, так и организационная стороны молочного дела, особенно возможность повысить качество продукции и организовать эффективную переработку.

Он не просто хотел производить масло — он видел систему , в которой каждое звено связано с другим, где местные ресурсы используются для создания добавленной стоимости.

Его мировоззрение было близко к идеям народников, которые "ходили в народ", распространяя идеи устранения несправедливости. Однако устранение несправедливости Верещагин видел не в бунтах и революциях, а в новых формах кооперации производителей молока и новых технологиях.

Его подход был не типичен для того времени. Большинство предпринимателей сосредотачивались на импорте технологий и моделей из Европы, но Верещагин стремился к локальному развитию, к передаче знаний внутри страны, к созданию собственной системы кооперации и конкуренции, адаптированной под русские условия.

По возвращении домой Верещагин стал одним из первых сторонников комплексного подхода к развитию молочной отрасли.
Вместо точечных улучшений отдельных звеньев производственной цепи он предложил идею создания молочных кооперативов — системы взаимосвязанных предприятий, охватывающих весь цикл от выращивания кормов до продажи готовой продукции.

Поддержка научных светил и первая молочная артель

Особое значение в развитии молочной отрасли сыграло Вольное экономическое общество, объединявшее усилия учёных, предпринимателей и чиновников. Оно стало первым шагом к формированию профессионального сообщества, способного влиять на государственную политику.

Одним из ключевых союзников Верещагина стал Дмитрий Иванович Менделеев, который, помимо химии, активно занимался экономическим развитием страны, анализируя различные отрасли: угольную, лесную, молочную, химическую.

Он выступал за комплексное развитие территорий России, где производство, наука и управление работали вместе. Именно этот принцип лег в основу дальнейших усилий по созданию молочного кластера .

Дмитрию Менделееву идея объединения крестьянских хозяйств и развития кооперации показалась перспективной. Вольное экономическое общество, членом и аудитором которого являлся великий химик, поддержало проект Верещагина, став платформой для внедрения новых подходов и технологий.

Именно это общество выделило из средств своих членов деньги на финансирование проектов Верещагина, а Менделеев не только контролировал отпущенные средства, но и помогал реформатору молочной отрасли.

Первым успешным проектом стала открытая в Тверской губернии артельная сыроварня. Здесь впервые применялись современные методы обработки молока, обеспечивающие высокое качество конечного продукта.

Следующим важным этапом стало открытие школы молочников в деревне Едимоново, где проходили обучение тысячи будущих специалистов отрасли.

Главным его достижением стало создание первой в России молочной школы , где обучали правильному доению и сепарации, переработке, хранению и транспортировке молока и молочных продуктов.

Эта школа стала ядром будущих молочных кооперативных кластеров, местом, куда приезжали учиться, где собирались идеи, технологии и практики, которые потом распространялись по всей стране.

Однако самое главное достижение Верещагина заключалось в преодолении той самой пресловутой ценовой ловушки и жопы рвнка.

Анализируя ситуацию, он пришел к выводу, что продавать само молоко в сыром виде экономически невыгодно, зато продукция с высокой добавочной стоимостью — масло и сыры — приносит значительно большую прибыль. Именно тогда появился знаменитый бренд "Парижского масла", позже превратившийся в любимое всеми россиянами "Вологодское масло".

Верещагин предложил крестьянам объединяться в артели и кооперативы , чтобы совместно перерабатывать молоко в масло и сыр — продукты с более высокой добавленной стоимостью. Таким образом, даже при низкой цене на молоко, затраты компенсировались за счёт более сложных продуктов .

Это решение напоминает современный подход, когда сложность цепочки создания ценности позволяет устойчиво развиваться в условиях низких стартовых возможностей.

Так возникла первая российская модель кластеризации, основанная на горизонтальной кооперации и экономических стимулах участников кооперативов, а не вертикальном контроле.

Агрегация первого молочного кластера

Центральным элементом реформы Верещагина стали молочные кооперативы. Эти организации позволяли объединить ресурсы множества мелких производителей, создавая возможности для коллективных закупок кормов, обмена опытом и совместного маркетинга. Одновременно развивались сопутствующие направления: улучшилась селекция животных, повысились стандарты содержания крупного рогатого скота, появились новые транспортные средства и логистические решения, включая первые железнодорожные вагоны-холодильники.

Молочная отрасль, которую Верещагин начал формировать, представлял собой сетевую структуру , где крестьянские хозяйства объединялись в кооператив поставляли сырье, кооперативные сыроварни и маслобойни занимались переработкой, учебные заведения — подготовкой кадров, торговые дома — реализацией продукции, государственные структуры — нормативной поддержкой и работой с монополистами и крупными компаниями (железные дороги, банки).

Такая система позволяла не только повысить эффективность производства, но и гармонично распределить доходы, обеспечить долгосрочные инвестиции в развитие и обмен опытом между участниками.

Также важную роль играли розничные сети, открываемые непосредственно производителями, что позволяло избежать посредников и устанавливать справедливые цены на продукцию.

Такой целостный подход позволил добиться невероятных результатов. Уже к началу XX века российские молочные товары начали активно продаваться не только внутри страны, но и успешно экспортироваться в Европу, особенно Великобританию и Францию. Более того, созданные кооперативы обеспечивали стабильность доходов сельских жителей, позволяя постепенно повышать качество жизни в деревнях и сёлах.

Конкурентоспособность против сотрудничества

В рамках региональных молочных кластеров не исчезла конкуренция, напротив — она стала движущей силой.

Кооперативы конкурировали друг с другом и с частными хозяйствами, а те, в свою очередь, учились у кооперативов, внедряли новые методы. Это создавало динамику развития, которая позволила повысить общий уровень не только технический, но и культурный .

Важно отметить, что конкуренция шла не за доли рынка, а за лучшие практики, что характерно скорее для современных платформенных систем, чем для классических промышленных отношений.

Любопытно отметить, что Верещагин вовсе не стремился подавлять частную инициативу. Он считал, что сотрудничество между крупными кооперативами и мелкими предпринимателями выгодно обеим сторонам. Частные производители вносили новаторские идеи и нововведения, в то время как кооперативы помогали распространять лучшие методики среди широких масс крестьян. Такой симбиоз способствовал ускорению технологических изменений и повышению общей эффективности всей отрасли.

Одним из ярких примеров взаимодействия является появление специальных марок масел выпускаемых отдельными предприятиями, но пользующихся поддержкой кооперативов. Таким образом, совместная работа позволила укрепить позиции всех участников рынка.

Успех масштабирования и важность бренда

Созданные кооперативы начали расти. Они не просто увеличивали количество участников, но и масштабировали свои технологии , передавали знания, строили сети доверия.

Это позволило масштабировать не только производство , но и образование , инфраструктуру , торговлю и экспорт.

Масштабирование происходило не случайно, а при научной поддержке Вольного экономического общества и содействии Менделеева.

Это был стратегический подход, который сегодня мы могли бы назвать кластерной политикой.

Идеи Верещагина оказались настолько действенными, что всего за два десятилетия система распространилась почти повсеместно.

К 1913 году число молочных кооперативов исчислялось сотнями, а российский и зарубежные рынки пополнились уникальными марками молочных продуктов. Особенно показательны успехи экспорта. Если ранее основным поставщиком масла в центральную Россию считалась Финляндия, то вскоре русская продукция заняла лидирующую позицию на международных рынках.
Масло и сыры, произведённые по рецептам Верещагина, получили заслуженное международное признание и наградами престижных европейских ярмарок.

Создание поддерживающих отраслей и институтов

Успех молочного кластера стал возможен благодаря формированию поддерживающих отраслей таких как растениеводство и селекцию новых сортов кормов. Скотоводство — развитие пород, оптимизация содержания скота. Производство оборудования — изготовление сепараторов, бидонов, маслоделательных машин. Транспортировку и появление первых холодильников и железнодорожных контейнеров. Розницу и формирование торговых точек, где масло и сыр продавались по доступным ценам.

Эти отрасли стали частью одной системы , где каждая следующая ветвь усиливала предыдущую. Такой подход напоминает кластерную политику , которую сегодня рекомендуют регионам по модели Портера .

Брендирование продукции кластера.

Одним из самых ярких результатов работы кластера стало «Парижское масло» , которое получило международное признание.

Это был первый шаг к брендингу российских продуктов. Верещагин понимал, что качество и стандартизация — это не только техника, но и репутация.

Он активно участвовал в выставках, предлагал маркировку и сертификацию , создавал правила контроля качества, которые стали основой для новой системы торговли.

Этот опыт показывает, что брендинг начинается с внутреннего единства, с стандартизации, с объединения усилий, а не с рекламы и маркетинга.

Создание отраслевой молочной науки

Развитие кластера потребовало углублённого изучения процессов , и именно тогда начали формироваться научные направления , связанные с селекцией кормов, генетикой скота, технологиями переработки, холодильными технологиями, созданием новых продуктов .

Это была первая попытка создания отраслевой науки, которая обслуживала конкретную экономическую нишу. Подобный подход к интеграции науки и производства — один из важнейших элементов кластерной политики .

Таким образом, Николаю Верещагину удалось доказать, что продуманная стратегия и координация усилий способны преобразовать отсталые отрасли в высокорентабельные предприятия мирового уровня.

Модель Верещагина сквозь призму теории Майкла Портера

Представляя достижения Верещагина через современную теорию конкуренции Майкла Портера, становится ясно, почему созданная им структура оказалась столь успешной.

Во-первых, это четкое развитие базовых производственных факторов (например, качественные корма и племенной скот).

Во-вторых, модель формировала повышение спроса путем активного продвижения и расширения рынков сбыта.

В-третьих, стратегия и политика Верещагина стимулирована формирование родственных и вспомогательных отраслей (логистика, машиностроение, наука).

В-четвертых, рост кластеров стимулировала постоянная конкуренция и обмен лучшими практиками между кооперативами и частниками.

«Алмаз Портера» объясняет, как кластеры повышают конкурентоспособность региона через факторные условия — наличие молока, квалифицированных крестьян, климатических преимуществ в северных областях. Внутренний спрос — рост потребительского интереса к качественному маслу и сыру. Смежные отрасли — развитие скотоводства, сельскохозяйственного машиностроения, транспорта. Стратегия компаний — кооперативы как формы управления, где конкуренция сочеталась с горизонтальной кооперацией.

Эти четыре элемента вместе создали условия для устойчивого роста молочной индустрии, преодолевая трудности и обеспечивая её дальнейший успех.

Роль государства и инвестиций

Важным фактором успеха Верещагина стала своевременная государственная поддержка. Хотя изначально власти проявляли пассивность, осознавая перспективы новой модели, правительство начало вкладывать значительные средства в развитие инфраструктуры и научные исследования.

Строительство железных дорог, модернизация транспорта и повышение доступности инвестиций в новые молочные хозяйства существенно укрепили индустрию.

Благодаря государственнрй поддержке к началу XX века Россия смогла стать крупнейшим экспортером масла в мире, оставив позади традиционные лидеры, такие как Дания и Голландия.

Экспоненциальный рост молочных хозяйств и доходы казны

К 1900 году число молочных кооперативов выросло экспоненциально. Молочные артели и кооперативы не только удовлетворяли внутренний спрос , но и увеличивали бюджетные поступления. Экспорт масла в Западную Европу дал значительные валютные поступления, что сделало молочную отрасль не просто сельскохозяйственной, а стратегической частью экономики.
Через налоговые поступления государство многократно вернуло свои инвестиции в молочную отрасль.

Почему модель Верещагина является кластерно-платформенной?

Модель Верещагина — это не просто кооперация , это платформенная система , где все участники имеют равный доступ к знаниям и технологиям, информация циркулирует свободно, через школы и журналы, государство выступает инициатором, а не контролёром, малые производители объединены вокруг общей инфраструктуры, есть механизмы обратной связи и коллективного управления .

Это типичная кластерно-платформенная модель, где горизонтальная кооперация, открытость знаний , гибкость и инновационность становятся основой экономического роста.

Уроки Верещагина

История Верещагина содержит множество уроков, актуальных и сегодня. Благодаря урокам Верещагина мы знаем, что ценовая ловушка может быть преодолена через кооперацию и развитие сложной цепочки создания ценности6 а государство может быть катализатором, а не владельцем процесса развития отрасли.
Наука и образование могут быть интегрированы в производственный процесс. Конкуренция и кооперация могут и должны существовать внутри одного кластера. Поддерживающие отрасли — это основа устойчивости любого кластера. Брендинг начинается не с рекламы, а с общих стандартов , обучения и доверия.

Эти уроки могут стать основой для современных кластерных инициатив , особенно в таких отраслях, как биотехнологии , IT , возобновляемая энергетика и оборонка .

Молочная отрасль России начала XX века — это не просто история успеха, а образец кластерно-платформенного развития , опередивший своё время. Она показала, что даже в условиях сырьевой зависимости и низкой конкурентоспособности можно создать устойчивую экономическую систему , основанную на обучении, кооперации и стандартах.

Если сегодня мы говорим о необходимости локального развития, платформенной организации, цифровом двойнике кластера и проектировании отраслевых цепочек, то стоит возвращаться к опыту Верещагина. Не потому, что он был великим предпринимателем, а потому, что он понял одну истину: экономика растёт там, где люди объединяются не только ради денег, но и ради создания ценностей.

Опыт Верещагина демонстрирует важные принципы эффективного управления агропромышленным сектором. В частности, координация действий различных субъектов позволяет снизить риски и повысить эффективность производства. Развитые рынки требуют сильного брэнда и инновационных решений для повышения конкурентоспособности. Глобальная интеграция возможна лишь при наличии надежных транспортных путей и эффективной системы поставок. Без поддержки государства многие начинания остаются нереализованными.

Несмотря на то, что сама личность Верещагина сегодня известна плохо широкой публике, его вклад в становление отечественной пищевой промышленности остаётся бесспорно значимым.

Уроки для IT-компании, нашедшей «голубой океан»: как не сойти с дистанции, когда всё только начинается

Представьте: ваша IT-компания обнаружила «голубой океан» — нишу, где нет конкуренции, потому что никто ещё не понял, что там можно зарабатывать.
Вы — первопроходец. У вас есть технология, визия, даже первые клиенты.
Но вместо триумфа — хаос. Рынка как такового нет. Никто не знает, что такое ваш продукт. Инвесторы сомневаются. Партнёры не готовы сотрудничать. Государство вас не замечает. А пользователи, даже если заинтересовались, не могут им воспользоваться — не хватает инфраструктуры, стандартов, кадров.

Знакомо? Тогда вспомните Верещагина.

Первый урок: ищите и убирайте невидимые «жопы рынка».
Не ждите, что «невидимая рука» всё устроит. Наоборот — в новой отрасли она, скорее, ляжет вам на шею и начнёт душить. «Жопа рынка» — это когда система работает против новаторов: нет стандартов, низкая грамотность потребителей, посредники съедают всю маржу, а регуляторы тормозят. IT-компания, ставшая первопроходцем, должна стать сантехником этого рынка. Выявить, где течёт, где забито, и починить. Это может быть открытый API, бесплатный образовательный курс, демонстрационная платформа или даже лоббирование изменений в законодательстве. Главное — не просто продавать продукт, а делать рынок пригодным для жизни.

Второй урок: не жадничайте. Давайте людям заработать. Когда вы одни в океане, кажется, что можно монополизировать всё. Ошибка. Верещагин не стал выкупать все сыроварни — он создал кооперативы, где каждый крестьянин получал прибыль от масла. Современная IT-компания должна поступать так же: открывать платформу, делиться данными (в рамках разумного), давать доступ к инструментам, обучать, помогать партнёрам зарабатывать. Только так вы создадите экосистему, а не болото.
Ведь если другие не будут зарабатывать — они не будут участвовать.
А без массовости — нет масштаба. А без масштаба — нет господдержки, нет стандартов, нет будущего.

Третий урок: создавайте инфраструктуру — даже если это не ваш профиль.
Верещагин не ждал, пока железные дороги сами построят рефрижераторы. Он вместе с коллегами доказывал их необходимость, участвовал в проектировании, налаживал логистику. IT-компания в «голубом океане» сталкивается с тем же: нет каналов распространения, нет доверия, нет технической базы.
Решение — строить инфраструктуру самим. Это может быть облачная платформа с открытыми инструментами, центр обработки данных в регионе, система сертификации, единый реестр или даже собственный протокол взаимодействия.
Да, это выходит за рамки бизнес-модели. Но именно так создаются отрасли.
Потому что новая экономика не растёт на пустом месте — она растёт на фундаменте, который вы кладёте сами.

Четвёртый урок: не бойтесь государства — дружите с ним.
Многие стартапы видят в государстве врага: бюрократию, тормоз, налоги.
Но Верещагин и Менделеев работали с государством как с партнёром. Они не требовали денег — они предлагали систему, которая принесёт прибыль казне, создаст рабочие места и укрепит экономику. Современная IT-компания должна делать то же: не просить субсидий, а показывать, как её отрасль может стать стратегической. Участвовать в пилотах, помогать в цифровизации госуслуг, делиться данными (анонимизированными), участвовать в стандартизации.
Государство не любит революционеров, но уважает тех, кто строит систему.

И пятый, самый важный урок: сами создавайте науку и образование и не считайте что государство, наука и образование "должны" за вами бегать.
Верещагин открыл школу молочников. Менделеев внедрял научные методы. Без этого масштаб был бы невозможен. IT-компания, которая хочет стать основой новой отрасли, обязана инвестировать в знания. Это не просто HR-тренинги. Это отраслевая наука: исследовательские лаборатории, совместные программы с вузами, open-source проекты, публикации, конференции. Только так вы создадите поток кадров, общие стандарты и культуру инноваций. Иначе вы останетесь один на один с рынком, который не понимает, зачем он вам, а вы — зачем он вам.

P.S. История Верещагина — не про молоко. Она про то, как один человек, вооружённый системным мышлением, может создать отрасль там, где её не было. Сегодня такую роль может сыграть IT-компания. Но только если она перестанет думать как стартап — и начнёт мыслить как государство в миниатюре.

Владислав Тарасенко

Доцент МГТУ им. Н.Э. Баумана, более 30 лет занимающийся исследованием и проектирование систем, увлечен философскими основами вычислительной техники и искусственного интеллекта. Специализируется на соединении абстрактных теорий с практической реализацией.