В музейных фондах Великобритании можно найти серый угловатый ящик с черно-белым монитором и характерной эмблемой — стилизованной буквой W. На первый взгляд это ничем не примечательный компьютер, каких в начале восьмидесятых производились сотни. Но стоит включить его, и становится ясно: перед вами не «очередной ПК», а машина с необычным графическим интерфейсом и нестандартными характеристиками. Этот компьютер назывался Whitechapel MG1. Он появился на свет в эпоху, когда в Европе ещё верили, что можно создать свою альтернативу американским массовым компьютерам. Но разработчики MG1 пошли ещё дальше: они попытались построить не просто офисную машину, а универсальную рабочую станцию с Unix-подобной системой, оконным интерфейсом и необычной архитектурой. И сделали это так, что их детище до сих пор вызывает у коллекционеров смесь уважения и недоумения: а зачем, собственно, было так усложнять?

MG1 — это не машина-легенда, а, скорее, машина-призрак. Её почти невозможно встретить на аукционах ретротехники, а документация сохранилась лишь фрагментами. Но именно эта призрачность делает историю компьютера интересной. Потому что, глядя на Whitechapel MG1, понимаешь: британские инженеры умели удивлять.

История MG1 начинается не с самого компьютера, а с компании, которая решилась его построить. Whitechapel Computer Works Ltd. (WCW) родилась в Лондоне в самом начале восьмидесятых, в районе Ист-Энд — месте, которое больше ассоциируется с Джеком Потрошителем, корабельными доками и трущобами, чем с высокими технологиями. У истоков компании стояли выходцы из академической среды Тимоти Экклз и Боб Ньюман, а вдохновляли их, конечно, американские проекты компьютеров. Замысел был простым и достаточно смелым: построить доступную по цене, но при этом достаточно мощную рабочую станцию с Unix-подобной операционной системой, но не по американскому рецепту, а «по-британски» — с собственными идеями и оригинальной архитектурой. С этой задумкой они обратились в Совет по предпринимательству Большого Лондона, который выделил стартапу 10 000 футов стерлингов, а венчурные компании Newmarket и Baillie Gifford добавили ещё, увеличив капитал Whitechapel Computer Works до миллиона. Партнеры открыли офис в Технологическом центре Уайтчепела (это такое британское «Сколково» для IT-стартапов начала 80-х), где и взялись за создание своего первого проекта. Детище назвали MG1 — в честь «Milliard Gargantubrain», суперкомпьютера из романа Дугласа Адамса «Автостопом по Галактике».

Вместо привычного Motorola 68000 партнеры выбрали процессор National Semiconductor 32016 на частоте 8 МГц — чип, который считался перспективным, но на тот момент был ещё очень «сырым». Это решение в итоге станет как сильной, так и слабой стороной проекта. Архитектурно 32016 выглядел красиво: полноценный 32-битный набор инструкций, продуманная система регистров, включая восемь 32-битных регистров общего назначения, два указателя стека, указатель подпрограмм и другие специальные регистры, что в теории давало возможность построения мощной рабочей станции. Этот процессор должен был обеспечить очень высокое быстродействие и шанс оборудовать машину большим объемом оперативки. Но на практике чип оказался медленным и «глючным», что, впрочем, выяснилось уже потом.

Оперативной памяти в базовой конфигурации было 512 килобайт — по тем временам это звучало почти скромно. Но архитектура позволяла расширить объем оперативки до внушительных 8 мегабайт, что открывало двери в мир серьёзных задач: САПР, научные вычисления, автоматизация производства. Процессор работал в обвязке с целым набором дополнительных микросхем: блок управления памятью 32082 (MMU), математический сопроцессор 32081 (FPU), а также модули синхронизации и управления временем (32201 TCU) и прерываниями (32202 ICU). На бумаге всё выглядело солидно, как у «взрослых» рабочих станций, но в реальности микросхемы National Semiconductor страдали от архитектурных ошибок: в частности, MMU оказался настолько проблемным, что инженерам пришлось вынести его на отдельную плату, которую приходилось регулярно менять, когда разработчикам удавалось пофиксить очередной аппаратный баг.

Еще одна важная деталь: в MG1 имелся встроенный сетевой адаптер с портом Ethernet, что позволяло подключать рабочую станцию к локальной сети. Далеко не каждая машина того времени могла похвастаться наличием сетевого интерфейса «из коробки», чаще такое устройство приходилось покупать отдельно в виде подключаемого модуля.

Данные хранились на жёстком диске ёмкостью 10, 22 или 45 мегабайт, также в корпусе имелся обязательный дисковод на 800 КБайт. Особая гордость — монитор. Черно-белый, но с разрешением 1024 × 800 точек. Там, где обычные ПК того времени довольствовались 640 × 200, MG1 предлагал почти полиграфическое качество отображения графики. Для задач САПР и книжно-журнальной вёрстки это было сродни откровению: инженеры и дизайнеры видели на экране линии и шрифты такой чёткости, которая до этого встречалась лишь на специализированных графических станциях стоимостью, как у космического корабля.

Кстати, о стоимости. Whitechapel MG1 позиционировался, как «первая персональная рабочая станция дешевле 10 000 долларов». В качестве ее основного конкурента в WCW называли HP 9000, но стремились сделать свой компьютер более конкурентоспособным по цене. Версия MG1 с жестким диском 40 МБайт и 2 МБ ОЗУ стоила 9000 фунтов стерлингов, модели с более скромной конфигурацией можно было купить по цене от 5495 до 7495 фунтов. В Северной Америке у WCW не было собственного представительства, но интересы компании в США представляла местная фирма-дистрибьютор Cybertool Systems Ltd, которая продавала MG1 по ценам от от $6975 за «младшую» модель до $9500 за систему с винчестером максимального объёма.

Дизайн корпуса тоже имел значение. В Whitechapel понимали: машина за девять тысяч фунтов не может выглядеть как пластиковая коробка из-под обуви. Поэтому в компанию пригласили дизайнеров из студии Fether & Partners. Результат их творческой работы напоминал модный аудиопроигрыватель с усилителем: двухъярусный блок с возможностью ставить монитор сверху или рядом. А если места на столе не хватало — корпус можно было поставить на ребро: решение одновременно практичное и стильное. У машины были и «фишки», почти опередившие время. Например, «мягкая кнопка питания»: при её нажатии система не гасла мгновенно, а инициировала корректное завершение работы. Это выглядело мелочью, но добавляло ощущения, что перед вами — серьёзный инструмент, а не бытовая персоналка, предназначенная исключительно для игр.

Операционная система — ещё одна интересная часть MG1. Сначала это был Genix от National Semiconductor, гибрид Unix System III и BSD 4.1, обещавший совместимость с будущими версиями UNIX System V. Но в 1985 году WCW отказалась от Genix, и заменила его на порт BSD 4.2 под названием 42nix, поверх которого была установлена графическая оболочка Oriel. Именно она делала MG1 похожим на современный компьютер: окна, панели, взаимодействие с экранными объектами при помощи мыши.

Unix тех лет имел своеобразный имидж: это была система мощная, но небыстрая, особенно когда дело доходило до графики. В середине 80-х на большинстве использовавших Unix рабочих станций с поддержкой графических приложений любое перемещение окна или перерисовка текста превращалась в мучение: курсор подёргивался, экран мигал, а вся система производила впечатление «тормознутой». Инженеры Whitechapel прекрасно понимали, что если их MG1 будет вести себя так же, то мечта о «британской Unix-станции для инженеров» разобьется вдребезги ещё до выхода компьютера на рынок.

В отличие от большинства тогдашних оконных систем, которые целиком работали в юзермоде, Oriel частично сидела прямо в ядре ОС. Экранный драйвер был встроен в систему на низком уровне и управлял так называемыми «панелями» — отдельными областями экрана, которые выступали в роли окон. Программа рисовала содержимое панели не напрямую, а загружала в отдельный участок памяти. Когда нужно было обновить изображение, содержимое этого блока памяти копировалось на экран уже готовым растром. Это позволяло избежать постоянного «подёргивания» картинки и делало отображение графических элементов на дисплее визуально более плавным.

Но самой хитрой находкой стало использование выделенного процессора для мыши и клавиатуры. В то время почти везде события от периферии обрабатывались ядром системы, что добавляло программные задержки. Whitechapel внедрила отдельный микропроцессор, который отслеживал перемещения мыши и нажатия клавиш автономно, в реальном времени. Курсор тоже был особенным: он был реализован не в виде растрового изображения в общей памяти, а как аппаратный оверлей — крошечный 64-пиксельный буфер, наложенный поверх основной картинки на экране. В результате курсор оставался быстрым и отзывчивым даже тогда, когда остальная система «думала» или выполняла операции ввода-вывода на диск. С примером работы графической оболочки Oriel можно познакомится вот на этом видео.

Современники отмечали: по графической отзывчивости MG1 обгонял многие Unix-станции в разы. С Oriel GUI переставал быть мучением и становился удобным инструментом: окна двигались без судорог, панели обновлялись быстро, а пользователю казалось, что машина реагирует на его действия мгновенно. Для САПР это было особенно важно: инженеры могли перемещать чертежи, масштабировать элементы и не ждать вечность, пока этот самый чертёж перерисуется на экране. Конечно, всё это было достигнуто ценой сложных архитектурных решений, которые выглядели чрезмерно навороченным для персонального компьютера. Но именно в этом проявлялся дух Whitechapel: создатели MG1 не хотели копировать конкурентов, они старались обогнать их, пусть даже странными и дорогими способами.

Появление MG1 в 1984 году смотрелось, как вызов. Британская пресса ставила его рядом с громкими именами — HP 9000, Apollo, Sun. На фоне этих монстров Whitechapel выглядела почти дерзко: маленькая лондонская фирма обещала университетам и инженерам ту же функциональность, но за меньшие деньги. MG1 рекламировался как инструмент для CAD/CAM, научных расчётов, графики. Его высокое экранное разрешение и Unix-подобная среда казались именно тем, что нужно инженеру, привыкшему работать в лаборатории, а не в бухгалтерии. Тем не менее, стоимость компьютера в 5495 — 7495 фунтов стерлингов считалась «кусачей»: это был уровень новой машины класса «люкс» или годовой аренды приличной квартиры где-нибудь недалеко от центра Лондона. Но для исследовательских грантов и университетских лабораторий такие суммы были посильными.

Тем не менее, за положительными отзывами скрывались определенные технические проблемы. Процессор NS32016 оказался капризным и медленным, а MMU — полон ошибок, которые требовали регулярных аппаратных обновлений. Система работала, но порой вела себя нестабильно и непредсказуемо. Сравнение с Sun или Apollo часто оказывалось не в пользу Whitechapel: американские станции хоть и стоили дороже, но демонстрировали надёжность и производительность, которые инженеры ценили выше, чем дизайн. Клиенты жаловались и на ограниченность экосистемы. Пока в США формировался рынок приложений для SunOS или VAX/VMS, британская машина оставалась во многом вещью в себе. Genix, а затем и 42nix с Oriel выглядели впечатляюще, но разработчиков ПО под MG1 было мало. Университеты могли адаптировать под себя существующий софт или написать собственный, но в коммерческой среде нехватка приложений и инженерных программ давала о себе знать не самым лучшим образом.

В 1986 году Whitechapel попыталась развить идею, представив цветную версию компьютера под названием CG-1 с разрешением 768 × 512 пикселов и палитрой в четверть миллиона цветов, а чуть позже — MG-200 на процессоре NS32332 с более быстрой памятью и двойным доступом к данным через 64-битную шину. Но это уже не смогло спасти компанию, так и не сумевшую покрыть изначальные инвестиции. К середине 80-х SUN Microsystems закрепилась в университетах и компаниях, а HP со своей серией 9000 предлагала клиентам не только железо, но и инфраструктуру поддержки. У небольшой британской фирмы не хватало ресурсов, чтобы одновременно развивать технологии, производить машины и строить каналы продаж. К концу десятилетия Whitechapel Computer Works практически исчезла с карты — сперва лишившись инвесторов, потом закрыв производство.

Сегодня MG1 стал коллекционной редкостью. В отличие от массовых IBM PC, этот компьютер невозможно случайно найти на блошином рынке или в школьной кладовке. Редкие экземпляры MG1 сохранились лишь в коллекциях энтузиастов и технических музеях, и, возможно, именно потому эти компьютеры ценятся выше многих других, куда более «успешных» продуктов той эпохи. Для непосвящённого это всего лишь странная коробка с логотипом «WCW», но на самом деле — это свидетельство того короткого момента в истории английской вычислительной техники, когда казалось, что Великобритания вот-вот создаст собственный стандарт персональных рабочих станций и отнимет у Америки её монополию на «серьезные компьютеры для настоящих инженеров».

Статья поддерживается командой Serverspace.

Serverspace — провайдер облачных сервисов, предоставляющий в аренду виртуальные серверы с ОС Linux и Windows в 8 дата-центрах: Россия, Беларусь, Казахстан, Нидерланды, Турция, США, Канада и Бразилия. Для построения ИТ-инфраструктуры провайдер также предлагает: создание сетей, шлюзов, бэкапы, сервисы CDN, DNS, объектное хранилище S3.

IT-инфраструктура | Удвоение первого платежа по коду HABR