Несколько изобретений действительно утрачено и, в сущности, ни одного из них не жалко.  

«Στόλος Ρωμαίων πυρπολῶν τὸν τῶν ἐναντίων στόλον, «т.e. «флот ромеев сжёг вражеский флот». Так в «Хронике Иоанна Скилицы», написанной в XII веке, охарактеризовано применение византийцами греческого огня.

Есть один сюжетный приём, распространённый в фэнтези, фантастике и компьютерных игр — обнаружение утраченной технологии. Герой набредает на какие-нибудь заброшенные развалины и обнаруживает там древнее оружие, либо старинный транспорт или, скажем, давно забытого древнего робота, и этот артефакт очень помогает ему на пути к цели. Вероятно, никто из живущих не может воспроизвести такое оружие/транспорт/робота, поскольку эта штука была собрана давным-давно, во времена непревзойдённого технологического превосходства, в золотой век мудрости и науки. Герой же живёт в тёмные века, эпоху упадка, когда такие знания во многом утеряны и забыты.

Очень интересный приём, помогает придумывать классные сюжеты. Но насколько он реалистичен? Как часто в действительности теряется секрет древних технологий?

Оказывается — совсем не часто. А если так и делают, то в некотором роде намеренно.

В этой статье будут разобраны практически все истории, обычно приводимые в качестве примеров утраченных технологий. Они будут распределены по категориям, в зависимости от того, как именно (в реальности или предположительно) была потеряна технология. Но для начала давайте сформулируем такое определение нашего предмета, с которым можно работать.

Кажется очевидным, что утраченное — это такое, которое невозможно реализовать сейчас, хотя, ранее это делать умели. Такая невозможность может сложиться из-за того, что недоступна какая-то другая технология, служившая предпосылкой для утраченной. Допустим, если мы разучимся управлять делением атомного ядра, то и атомная электростанция, и атомная бомба перейдут в категорию утраченных технологий. Может быть, наши далёкие потомки обнаружат древнюю пусковую шахту для баллистических ракет — и изумятся изобретательности предков, тогда как сами воспроизвести такое сооружение не смогут.

Но здесь мы делаем ещё шаг в развитии нашего тезиса. В данном примере утраченная технология — это деление ядра. В каком случае можно будет считать, что мы больше не владеем ею?

В том, если исчезнут все знания об этой технологии, в частности, о методах и процессах. Знание существует в нескольких формах: книги, файлы, а также оно запечатлено в человеческом мозге. Если не останется ни одной книги, ни одного электронного источника о делении ядра, а также все люди, обладающие знанием о делении ядра, погибнут или утратят это знание как-то иначе, то технология управляемого деления ядра будет утеряна.

Маловероятно, что такое случится. Даже такая высокотехнологичная область, как ядерная физика, опирается на работу многочисленных лабораторий, компаний и государственных организаций, закреплена в бесчисленных публикациях, хранящихся онлайн и в библиотеках. Но представьте себе, что на дворе 1930-е годы, и деление ядра — это новый феномен, о котором знает лишь несколько физиков. Если бы все они погибли в каком-то трагическом происшествии, то мы действительно могли бы лишиться этой технологии. Разумеется, она всё равно могла быть заново открыта позднее.

Так мы подходим к первой диспозиции, в которой технология может быть забыта:

Несчастный одинокий изобретатель, который унёс свои секреты с собой в могилу

Образчик такого рода — человек со следующей иллюстрации. Звали его Джироламо Сегато:

Джироламо Сегато был итальянским египтологом, и в период его работы в начале XIX века египтология как наука только зарождалась. Он участвовал в нескольких археологических экспедициях в Египет, где в совершенстве овладел приёмами мумифицирования. (К сожалению, его исследования на тему мумий утрачены). Вернувшись в Италию в 1823 году он под впечатлением от мумификации приступил к разработке новой техники под названием минерализация или петрификация. Ему удавалось консервировать трупы и отдельные части тела, минерализуя их. При этом тела и органы сохраняли не только форму и текстуру, но даже эластичность.

Сегато прославился, но слава эта была дурная. Вскоре его обвинили в занятиях чёрной египетской магией. Либо в том, что он экспериментировал на подопытных заживо — поэтому, возможно, его петрификации выглядели настолько естественно! Он скончался в возрасте за сорок, незадолго до смерти уничтожив все свои заметки. На его надгробии написано: «Здесь покоится Джироламо Сегато из Беллуно, которого бы петрифицировали целиком, если бы он не унёс своё искусство с собой в могилу». До сих пор неизвестно, как именно он выполнял эти петрификации.

В истории сохранились и другие эксцентричные изобретатели, которые умерли раньше, чем смогли коммерциализировать свои хитроумные находки. Возьмём, к примеру, Starlite — жаропрочный  материал, разработанный в 1970-е — 1980-е британским парикмахером и химиком-любителем Морисом Уордом. Тут показано, как эффективно оболочка из старлайта защищает яйцо от паяльной лампы. Определённо, Starlite стоил миллиарды, но Уорд не желал напрямую продавать этот материал кому-либо. Конечно, из-за этого процесс коммерциализации тормозился. Когда в 2011 году Уорд умер, пришли к выводу, что вместе с ним умерла и точная формула этого материала. Впрочем, сведения об окончательной судьбе Starlite разнятся. В Википедии сообщаются противоречивые сведения: либо со смертью Уорда секрет материала действительно был потерян, либо кто-то из его близких всё-таки владел этой информацией, либо что компания Thermashield приобрела права на материал и смогла его воспроизвести.

Был ещё Трой Хертюбайс, канадский изобретатель, придумавший:

• Огненную пасту, жаростойкий материал, напоминающий Starlite;

• Ангельский светильник — прибор, делающий прозрачными стены, ладони, маскировочные покрытия и другие объекты;

• Костюм медвежатника, предназначенный для защиты от гризли;

• Троянский баллистический доспех — экзоскелет, предназначавшийся для защиты канадских солдат в Ираке и Афганистане.

Если исходить из того, что все эти штуки реальны (огненная паста — пожалуй, ангельский свет — почти наверняка нет; костюмы, вероятно, действительно существовали, но сложно сказать, насколько хорошо они защищали от медведей и талибов соответственно). Хертюбайс не успел рассказать, как именно они делаются, поскольку погиб в автокатастрофе в 2018 году.

Кроме того, в разряд «вероятно, невозможных, но наверняка мы так этого и не узнаем из-за внезапной смерти автора» изобретений входит технология цифровой упаковки данных, разработанная голландским инженером-электротехником Ромке Яном Бернхардтом Слоотом. Он внезапно скончался от сердечного приступа в 1999 году, «всего за несколько дней до заключения контракта на продажу своего изобретения». Предполагалось, что эта технология позволяет кодировать информацию на порядки эффективнее, чем это возможно в наше время. Например, полноценный фильм можно было бы уложить в 8 кБ, а не в обычные ~3 ГБ в час экранного времени. Согласно теоремам Шеннона о сжатии данных это невозможно — но откуда нам знать, как на самом деле!

Все эти казусы забавны — но в самом ли деле это хорошие примеры «утраченных» технологий? На самом деле, они почти не выходят за рамки просто крутых идей, сложившихся в голове у изобретателя-одиночки. Разумеется, существует масса идей, умерших вместе со своими авторами, поэтому в них нет ничего особенного. Кроме того, половина из этих идей, вероятно, являются нерабочими, а другая половина — круты сами по себе, но сложны в непосредственном применении.

Но всё-таки эта подборка показывает, что технология может быть утрачена именно тогда, когда она наиболее уязвима. Одна моя собеседница однажды рассказала мне, что знала профессора технических наук и его аспиранта, которые никогда не летали одним рейсом. Дело в том, что лишь они двое во всём мире знали подробности того открытия, которое совершили вдвоём — и было бы большой утратой, если бы они вдвоём погибли в одной авиакатастрофе. Не скажу, что эта предосторожность поражает меня как особенно прозорливая, но, возможно, такая стратегия имеет смысл, когда ценная идея находится в зачаточном состоянии.

Есть ещё один способ сделать идею уязвимой — засекретить её. Здесь мы подходим ко второму сценарию утраты технологий:

СЛИШКОМ засекреченные военные тайны

Зажигательное оружие использовалось с глубокой древности. Но примерно в 672 году архитектор греко-еврейского происхождения по имени Каллиник, родившийся где-то на территории Ливана, тогда входившего в состав Византийской империи, всех переиграл, изобретя новое вещество. Этот состав горел на воде и плавил металл. Им можно было заправлять сосуды-гранаты и примитивные огнемёты, работавшие по принципу сифона. Такие сифоны устанавливались на кораблях, и изрыгаемый ими «греческий огонь» оказался супероружием своего времени. Византийская империя весьма эффективно использовала это средство против арабов и славян.

По очевидным причинам рецепт греческого огня хранился в строгой секретности как государственная тайна. В какой-то момент византийцы принялись писать, что греческий огонь был «явлен и объяснён ангелом великому Святому Константину, первому императору-христианину». Якобы враги подкупили какого-то чиновника, согласившегося выдать им секрет греческого огня, и этого человека поразил огонь с неба, стоило тому войти в церковь. Арабы и булгары, естественно, всеми силами пытались скопировать это оружие. Известно несколько случаев, когда им удалось захватить огнемётные корабли. Но воспроизвести греческий огонь они так и не смогли.

Ни они, ни кто-либо ещё. В начале XIII века упоминания о греческом огне по неизвестным причинам исчезают из военных хроник. Возможно, секрет огня забыли сами византийцы, учитывая общий упадок их государства. Знания как о производстве, так и об эксплуатации греческого огня намеренно максимально фрагментировались, чтобы никто не имел представления о целостной системе. Не будет преувеличением считать, что по мере схлопывания империи невозможно было поддерживать и такую сложную логистику, которая обеспечивала производство греческого огня.

Сегодня существует несколько теорий о составе греческого огня, и я считаю, что он представлял собой смесь из «сосновой смолы, лигроина, извести, фосфида кальция, серы или селитры». Возможно, в точности мы его рецепт никогда не узнаем — это изобретение действительно утрачено окончательно.

Более современный пример — это другая военная технология, связанная с ядерным оружием и фигурировавшая под кодовым наименованием Fogbank. Этот ядерный наполнитель использовался в американских боеголовках в 1970-е и 1980-е годы. По свойствам фогбанк, вероятно, представлял собой какой-то аэрогель, но он был крайне засекречен. «Материал засекречен, его состав засекречен, оружейное применение засекречено, и сам технологический процесс полностью засекречен» — сообщается в этой статье. Проблемы начались в 1996 году, когда правительство США решило обновить арсенал боеголовок. Практически все сотрудники, имевшие опыт работы с фогбанком, уже умерли или отошли от дел, записей о производственном процессе почти не осталось. Поэтому на некоторое время эта технология была утрачена, и её пришлось воспроизводить методом реверс-инжиниринга. Непонятно, была ли эта попытка успешной, и начинены ли фогбанком обновлённые боеголовки; всё по-прежнему засекречено.

Также в этот список просится панчаган. Это стреломёт или техника стрельбы из лука, использовавшиеся в Сасанидской персидской империи в 500-600 годы. Мусульманские авторы пишут, что владевшие панчаганом персы умели выпускать по пять стрел сразу. Возможно, это был своего рода специализированный арбалет.

Итак, технология может быть утрачена, если её секрет ревностно охраняет некий эксцентричный изобретатель или патологически подозрительная военщина. А как быть со случаями, когда просто сам изобретатель обладает непревзойдённым мастерством?

Непревзойдённое мастерство (строго говоря, это не утраченные технологии)

Немецкие мастера-стеклодувы Леопольд Блашка и его сын Рудольф изготовили изумительные стеклянные цветы и стеклянных морских созданий. Образцы настолько прекрасны, что некоторые утверждают, будто Блашка использовали в работе секретные приёмы, ныне утраченные. Но, скорее всего, тут всё проще: они всего лишь исключительно преуспели в создании гиперреалистичных стеклянных фигур.

Антонио Страдивари изготовлял великолепные струнные инструменты — каждая из скрипок Страдивари сегодня стоит миллионы долларов. Разумеется, потомки пытались воспроизвести его приёмы, но до сих пор его скрипки лучшие. Настолько, что иногда утверждают, что Страдивари пользовался какими-то уже утраченными методами. Но, скорее всего, это не так; просто он очень хорошо делал скрипки.

(Или нет: начиная с XIX века скрипки Страдивари многократно проверяли, и они, в сущности, сопоставимы по звуку с другими высококачественными инструментами.)

Древние египтяне умели с поразительной точностью резать камень. Это искусство было известно и инкам, жившим в Южной Америке. Их каменные артефакты настолько впечатляют, что иногда утверждается, будто египтяне и инки пользовались какими-то ныне утраченными технологиями. Скорее всего, нет — просто они были очень хорошими камнерезами.

Анатомические машины, созданные в XVIII веке в Неаполе — это чрезвычайно точные модели кровеносной системы. Настолько, что… ладно, не буду повторяться. Проще всего заявить об «утраченной технологии», если кто-то в прошлом смог создать неповторимые артефакты. Справедливо утверждать, что никто из наших современников не искусен настолько, чтобы изготовить стеклянные цветы, сопоставимые по качеству с работами Блашка. Но можно лишь с натяжкой заявлять, что это умение Блашка является «технологией». Поставив такую цель, вполне можно было бы овладеть искусством стеклодува не хуже, чем Блашка, либо научиться резать камень столь же мастерски, как это удавалось инкам. Пожалуй, не так просто сравниться со Страдивари в изготовлении скрипок, но, вероятно, лишь потому, что имя Страдивари в настоящее время уже стало брендом.   

С этими примерами сближается следующая категория:

Таинственные артефакты

Таков, например, антикитерский механизм — аналоговый компьютер, по уточнённым данным, собранный в начале III века до н.э. Вероятно, он использовался в астрономии для вычисления положений небесных тел, но его точное назначение остаётся загадкой.

Также есть крутые визуализации, например вот эта, позволяющие приблизительно представить, как (на наш взгляд) он работал.

Другой подобный образец — багдадская батарейка, обнаруженная близ Багдада и оказавшаяся древнее самого города Багдада. Этот артефакт был сконструирован в Парфянском царстве или в Сасанидском Иране. Она представляла собой глиняный сосуд, внутри которого находились медная трубка и железный стержень, которые гипотетически могли использоваться для гальванизации или другого электротехнического применения. Не исключено также, что это был какой-то священный сосуд для хранения свитков.

Есть и другие примеры, но, опять же, я не готов квалифицировать какие-либо из них как «утраченные технологии». Действительно, некоторые знания утеряны — в частности, сведения о том, для чего использовались те или иные вещи. Но кажется вероятным, что, если бы мы это знали, то легко могли бы воспроизвести эти артефакты. На самом деле, сейчас существует множество реплик антикитерского механизма, и они основаны на гипотезах о том, как он функционировал. Есть даже такая Lego-версия:

Необычные материалы, свойства которых зависят от некого специфического процесса, подробности которого сегодня уже забыты

Римский бетон просто невероятен (также о нём упоминается в этом интересном посте от Джейсона Кроуфорда, посвящённом истории цемента). Именно из него выполнен купол Пантеона:

Каким образом Пантеон простоял уже почти 2000 лет, тогда как современная бетонная инфраструктура обычно сохраняется не более нескольких десятилетий? Может быть, потому, что мы утратили секрет какой-то древнеримской технологии?

Не вполне. Мы в самом деле умеем делать долговечный бетон, просто он дороже аналогов, способных простоять 30-40 лет. Кроме того, мы уже выяснили, почему римский бетон был такого высокого качества. Зачастую это объясняется присадкой пуццолана, материала, получаемого из вулканического пепла и распространённого в районе Неаполя, близ Везувия. Пуццолан способствует самозаживлению трещин, возникающих в бетоне — это крутое свойство, но в нём нет ничего сверхъестественного. Иногда пуццолан добавляют и в современный цемент, а в химии бетона ведутся обширные исследования, учитывая огромную экономическую ценность этого материала.

Кажется вероятным, что в каком-то смысле технология римского бетона была утрачена в период распада и деградации Империи. Возможно, запасаться пуццоланом в начале Средневековья стало сложнее, поскольку гораздо опаснее стали сами торговые пути. В результате стал реже встречаться и долговечный бетон. Но опять же, в Средние Века активно использовался цементный раствор, особенно при возведении соборов. Поэтому нельзя сказать, что умение готовить «жидкий камень» перешло в разряд чего-то неслыханного.    

Возможно, подобные случаи бывали и с металлом. Можно сказать, что железная колонна в Дели выглядит непритязательно…

… но воздвигли её в V веке, при Чандрагупте II, а она до сих пор не заржавела, что кажется весьма экстраординарным. Химический анализ показал, что колонна покрыта тонким защитным слоем гидрофосфата железа (FePO₄-H₃PO₄-4H₂O). Неизвестно, как древнеиндийским металлургам удалось соорудить такую колонну — и это может означать, что она является образцом подлинно утраченной технологии. Или им просто повезло.

Другая технология, связываемая с мастерством индийских металлургов — это булат, сорт высокоуглеродистой стали, на поверхности которой вырисовываются характерные узоры:

Именно на основе булата изготавливалась всемирно известная дамасская сталь, из которой ковали элитарные мечи. Дамасские кузнецы создавали мечи из стали, ввозимой из Индии или Ирана. Производство дамасской стали постепенно снижалось, пока полностью не прекратилось около 1903 года. Таким образом, на этой фотографии 1900 года мы видим одних из последних мастеров, кующих булатные сабли:

Согласно Википедии:

В настоящее время есть несколько теорий, призванных объяснить такой упадок. В частности, его связывают с разрушением традиционных путей поставок необходимых металлов, возможную утрату знаний о техниках производства, поскольку они хранились в секрете и плохо передавались, подавлением индийской промышленности колониальными британскими властями или сочетанием всех вышеперечисленных факторов.

Думаю, это реальный пример утраченной технологии, как минимум, временно утраченной. Ценой больших усилий удалось воссоздать знаменитую сталь методом реверс-инжиниринга, и сегодня мы вполне освоили изготовление металлических предметов с примесью углеродных нанотрубок, которые придают стали остроту и характерный «кудрявый» рисунок.

Упомянув о подавлении индийской промышленности Британской короной, сразу вспоминаем муслин — лёгкую хлопковую ткань, которой славилась Бенгалия, один из регионов Индостана — до тех пор, пока там не обосновалась Ост-Индская компания. Есть большая статья, рассказывающая о прото-индустриализации в Бенгалии. Согласно этому источнику, истории о том, что англичане резали руки ткачам-хлопкопрядам, скорее всего, являются фейком. Но имперская экономическая политика и голод, разразившийся в Бенгалии в 1769-1770 годы, подкосили местную текстильную промышленность и поспособствовали утрате изощрённого 16-шагового метода производства муслина.

Муслин существует по сей день, но, пожалуй, не такой высококачественный, как образцы XVIII и XIX века, созданные в Бенгалии. Правда, сейчас предпринимаются попытки возродить эту технологию.

Но самый поразительный образец древнего артефакта, для создания которого было не обойтись без продвинутого технологического процесса — опять же, из истории Древнего Рима. Полюбуйтесь, это кубок Ликурга, артефакт IV века. Когда свет падает на него спереди, он выглядит зеленоватым:

… а когда сзади — красным.

Стекло, меняющее цвет в зависимости от того, проникает ли свет сквозь него или отражается, называется «дихроичным», а также существует выражение «стекло-хамелеон». Современная химия позволяет получать его без труда, но в случае с кубком Ликурга римским стеклодувам, пожалуй, просто повезло. Невозможно представить, как они могли бы тонко контролировать уровень примесей золота и серебра в стекле, чтобы придать ему дихроические свойства. Кубок практически уникален в ряду древнеримских артефактов, в дальнейшем дихроическое стекло впервые появляется в исторической хронике лишь в Венеции эпохи Возрождения. Кстати, в этом посте рассказано, как использовать дихроическое стекло в дизайне интерьеров и изготовить из него панель для душевой. Таким образом, эта технология тоже в течение долгого времени была утрачена.

Все вышеприведённые примеры относятся к утраченным технологиям потому, что были потеряны знания о конкретном технологическом процессе. С другой стороны, мы умеем делать самозалечивающийся бетон, нержавеющую сталь, а также сталь, армированную углеродными нанотрубками, легчайшие хлопчатые ткани и дихроическое стекло. Так в самом ли деле эти технологии утрачены?

Вымирание растений

Иногда в число утраченных технологий включают сильфий. Сильфий — это растение, которое в античные времена встречалось в Ливии и широко использовалось в качестве приправы, парфюмерного средства и контрацептива, пока, наконец, полностью не исчезло. Вот изображение сильфия на монете:

Но это же глупо, правда? Сильфий — это трава, а не технология. Он является исчезнувшей технологией не более, чем дронт, мамонт или тираннозавр.

Честно говоря, исчезновение любого биологического вида — это трагическая утрата знаний. Эти знания записаны в ДНК, и нам ещё очень далеко до такого уровня контроля биологических процессов, при котором мы могли бы восстанавливать утраченную генетическую информацию. Но исчезнувшие виды — конечно, не технологии.

Отчасти промежуточное положение между этими категориями занимают культурные сорта растений. Мне вспоминается монреальская дыня, когда-то росшая в моих родных краях, сегодня полностью урбанизированных. Дольки этой дыни продавали богатым нью-йоркцам по цене стейка.

Монреальская дыня не вымерла: несколько семян было обнаружено в 1990-е годы, некоторые фермеры культивируют дыню и сегодня, и семена даже можно купить самому — но это привередливый плод, и с коммерческой точки зрения он сегодня уже не интересен. Он вполне мог бы быть утрачен.

Такая судьба постигла бесчисленные сорта и породы домашних растений и животных. Та зелень, которую сегодня продают в супермаркетах — это лишь малая толика от всего, что вывели фермеры. По некоторым оценкам риски для агробиоразнообразия в 100-1000 раз выше, чем для биоразнообразия дикой природы.

Я бы не приравнивал исчезнувшие сорта к утраченным технологиям, хотя, эти категории довольно близки.

Мистификации и преувеличения

Как я сказал в начале этой статьи, утр��ченные изобретения — это хороший сюжетный ход. Поэтому не приходится удивляться, что многие истории о них — это просто фантазии.

Есть история о римском изобретателе, который преподнёс императору Тиберию кубок из гибкого стекла; стоило этому человеку признаться, что лишь он один умеет его изготавливать — и Тиберий приговорил его к смерти, опасаясь, что из-за этого материала может обесцениться золото и серебро.  Конечно же, это было глупо, разве что Тиберий был совершенно экономически безграмотен. Девальвация золота и серебра была как раз в его интересах, будь он единственным обладателем гибкого стекла!

Сохранилось много историй о митридате, универсальном противоядии, которое принимал царь Митридат VI Понтийский. Вполне реально, что для него могли тщательно подобрать сильную фармацевтическую смесь, но она почти наверняка не обладала всеми теми свойствами, которые ей приписывают.

Существует история о тепловых лучах Архимеда, который якобы смог сжечь римский флот при помощи сложной системы зеркал и линз, которыми фокусировал солнечный свет. Практически наверняка это невозможно, и этот пример разбирали очень многие — от Рене Декарта в XVII веке до журналистов из передачи «Разрушители легенд» в 2004 году.

Из того же разряда — история о лучах смерти, оружии, которое якобы придумал Никола Тесла. Правда, при жизни изобретателя оно не существовало, и нет никаких оснований полагать, что оно вообще могло работать.

Есть ещё история о сейсмографе Чжана Хэна — приборе, который этот китайский мастер собрал в 132 году. Определённо, это было реальное устройство, но, судя по испытаниям его реплик, кажется крайне маловероятным, что эта машина действительно могла фиксировать подземные толчки с такой точностью, как это описано в исторических хрониках.

Итак, насколько реальна проблема утраченных технологий?

Естественно, какие-то знания постоянно теряются. Люди умирают, их истории и биографии стираются во времени. Книги уничтожаются до последнего экземпляра, электронные файлы безвозвратно удаляются, даже петроглифы постепенно стираются из-за эрозии. Исчезают биологические виды, а вместе с ними — и информация, записанная в ходе эволюции в их генах.

Некоторые знания, по сути, технологичны — но таких меньшинство. Технологии утрачиваются редко, так как они важны и поэтому документируются, либо существуют в виде физических образцов и могут быть заново спроектированы, даже если исходные знания о них потеряны. Обнаруживая у материала или прибора полезные свойства, о которых мы знаем, например, из византийских или индийских источников, мы весьма заинтересованы воспроизвести их как можно точнее. Обычно нам это удаётся. В худшем случае аналог получится неточным, так как мы не подобрали именно тех пропорций, которые были в исходном рецепте, либо потому, что мы подобрали более качественный ингредиент.

Когда технология действительно утрачивается, как в немногочисленных случаях, разобранных выше — это обычно происходит из-за нашей небрежности.

У изобретателя-одиночки может возникнуть революционная идея, но гораздо вероятнее, что идея окажется практически неосуществимой или нерентабельной (а это тоже означает, что она никому не нужна). Древний технологический процесс может быть действительно полностью утерян, но почти наверняка не так это и страшно, поскольку мы сможем воспроизвести что-то похожее без особенных хлопот. Военная разработка может быть засекречена на государственном уровне настолько сильно, что в итоге оказывается забыта, но не так это и важно, поскольку это оружие всё равно устареет по сравнению с более современными образцами.

Естественно, всё вышесказанное справедливо лишь для конкретной человеческой культуры, а именно, для глобальной космополитичной цивилизации, которая сегодня охватывает весь земной шар и постоянно обзаводится новыми изобретениями. Технология может быть утрачена, если небольшой социум оказывается в изоляции. Например, аборигены острова Тасмания, оказавшись оторваны от родственных народов с австралийского континента, разучились мастерить бумеранги и копья, а возможно — даже добывать огонь. Те, кто жил на периферии Европы вскоре после коллапса Западной Римской Империи, могли забыть, как делается качественный бетон или дихроическое стекло.

Но принципиально это варианты одного и того же феномена: люди на определённом этапе утрачивали технологии производства бумерангов или римского бетона, так как им не было до этого дела. У них были более насущные проблемы.

Итак, потерять технологию вполне возможно. Но в такой крупной и открытой к инновациям культуре, какой является современная человеческая цивилизация, такое практически невозможно. Только в качестве сюжетного хода для фантастов. Будем надеяться, что так всё и останется.