Тезисы эссе: люди предпочитают подтверждение статуса прямой финансовой выгоде; между желанием укрепить статус и опасением потерять чужие деньги, они, как правило, выбирают первое; поэтому сотрудники компаний заказчиков охотно инициируют веб-проекты (и прочие проекты в сфере информационных технологий), для которых не имеют никаких оснований и экономического расчёта; единственное, что они могут контролировать, это требования, поэтому активно их меняют, и так утверждают свой статус; с другой стороны — информационные технологии так быстро развивались, что создали внутри себя дефицит трудовых ресурсов на почти всех уровнях; в этот вакуум затянуло тех, кто хоть как-то может решать задачи, пусть даже не понимая, что и как вообще происходит; причём это касается как разработчиков, так и менеджеров; почти все менеджеры не умеют управлять требованиями; поэтому веб-проекты почти никогда не окупаются; и уж почти совсем никто не может закрыть проект на стадии экономического расчёта (потому, что почти никто этот расчёт не делает).

Всё плохо, всё станет ещё хуже, платить за это будет кто угодно, но только не занятые в сфере информационных технологий, для нас всегда найдётся подработка на хлеб с маслом и сыром.

Одним из главных свойств человеческой психики современного цивилизованного человека, знакомого мне в наблюдениях (в том числе и за самим собой), является привычка искать там, где светло, а не там, где потерял. Это удобно, просто, надёжно и совершенно неверно — но первых три весомых преимущества перевешивают несущественный последний недостаток.
К сожалению, эта привычка порицаема. За неё стыдят, подвергают обструкции и, иногда, финансовому или физическому насилию. Поэтому склонные к ней люди весьма изобретательны в маскировке и обоснованиях, логических аргументах и бытовой софистике при пояснении причин, почему действовать надо так, а не иначе. Даже если эти причины сугубо для личного использования и прочего самообмана.

Им на руку играют и весьма маститые учёные, действительно исследующие реальный мир в самых мрачных и потаённых его проявлениях. Эти учёные делают ограниченные модели мира, в рамках которых удобно проверять гипотезы и теории, ставить эксперименты. Но созданные ими дескриптивные модели берутся их последователями как прескриптивные, и так и используются в собственной деятельности и при обучении подрастающего поколения. Конечно, такое обучение сводится к умению подгонять решение под заранее известный ответ с элегантностью карточного шулера.

Иногда учёный виртуозно сочетает интеллектуальную смелость и нечистоплотность, и сам формулирует применение своих систем, как абсолютных и единых, объясняющих что угодно и на каких угодно условиях. Книги таких учёных, обыкновенно, имеют большие тиражи и высокие продажи — всем приятно иметь твёрдый, незыблемый базис в своих рассуждениях о человеке, но не всех удовлетворяет метафизика низкого толка.

Конечно, это означает в первую очередь, что общее знание известной мне в наблюдениях культуры основано на неверной интерпретации неправильно понятых теорий, многие из которых сформулированы так, чтобы возвеличить автора и утвердить его идеологию.

Если бы это была материальная конструкция, то на столь шатком основании она не простояла бы и минуты. К счастью, это скорее не фундамент, а точка начала отсчёта координат, отделённая от наблюдателя и помещённая в груду мусора с расходящимися векторами движения и мнимой близостью в безвоздушной космической перспективе.

Органично дополняющим свойством является социальность. С одной стороны оперировать общими для группы ценностями и суждениями удобно — можно не тратить энергию и время на согласование действий. С другой стороны — мало что важнее того, о чём и как говорят в группе; а в условиях ограниченного по дизайну группы ресурса — ситуативных альянсов и системы лояльности и влияния.

Группа намного эффективнее одиночки в своём влиянии на мир. Определить направление и силу влияния, преодолеть инерцию (и покоя, и неверно выбранного направления движения) задача не из тривиальных. Сложнее только заметить и признать, что движения нет вовсе или направление было выбрано не верно.

А с учётом отделения начала координат от наблюдателя в пользу несвязной псевдосистемы разнонаправленных объектов всегда можно обосновать и верность направления движения, и, собственно, его наличие.

Важнейшим фактором, характеризующим IT-отрасль современного мира, является её гиперинфляция. Скорость роста сферы информационных технологий и включения её в костяк ранее существовавших отраслей только увеличивается, специалистов требуется всё больше, скорость их подготовки растёт, требования к их качеству падает. Ситуация, когда задача решается в частном порядке правильной комбинацией модулей фреймворков без понимания сути происходящего вовсе не редкость в нашем прекрасном мире веб-разработки (как и разработчики без знания математики хотя бы на уровне тригонометрии; менеджеры проектов без понимания предметной области и того, что входит в стоимость часа работы специалиста).
А эта неразборчивость к специалистам и скорость их подготовки диктуют обучение в рамках ограниченных моделей мира.

Но границы применимости этих систем либо не определены, либо определены крайне размыто, и подготовленные таким образом специалисты, которых я видел, часто просто не учитывают их, предпочитая также комбинировать готовые блоки ответов из ментальных фреймворков до получения ответа, который будет принят (или будет похож на правдоподобный).

Что определяет тот зоопарк инструментов и методологий в сфере управления веб-проектами, который я наблюдаю изнутри семь лет (а до того снаружи с 1997 года).

Во-первых, конечно, профессиональные требования ко всем участникам процесса крайне низки; во-вторых рынок, преимущественно, демпинговый; в-третьих образование пущено на самотёк; выбрать нормальный обучающий курс крайне сложно (из-за обилия предложений); а спрос настолько высок, что по сути в IT-сфере царит рынок работника, а не работодателя, и продавца, а не покупателя. Что, безусловно, хорошо в рамках стремления ко всеобщему коммунизму, обусловленному растущей производительностью труда и сменой парадигмы частной собственности на совместную в рамках sharing economy; но несколько удручающе для конечных пользователей систем, имеющих все риски от работы с продуктами и довольно мало выгод, преимущественно иллюзорных, сформулированных маркетологами.

В таком хаосе, конечно, всем нужны какие-то ориентиры, простые и понятные метрики. Хоть как-то люди умеют считать только деньги (довольно плохо, должен отметить, но иллюзия контроля над своим кошельком крепка даже у знакомых мне кредитоголиков, не говоря уже о тех, кто имеет хоть небольшой профицит семейного бюджета), поэтому простой (и единственно важной) метрикой считается прибыльность проекта.

Лично мне это довольно смешно, поскольку из всех знакомых мне заказчиков разработки (доработки) сайтов, включая крупные корпоративные порталы и интернет-магазины, даже банальный планируемый ROI считал только я сам, когда был молодым и зелёным администратором сайта одного местного ресторана.

Говорят, что его надо считать, все. Считают единицы.

Но даже несмотря на отсутствие экономического обоснования проекта и сметы затрат его прибыльность считается важнейшим показателем для его реализации.

— Эй, птичка, давай сделаем сайт, он приносит много денег.

Это, конечно, прямое следствие ориентации на социальность в условиях ограниченной модели мира, неприменимой в реалиях заказчика проекта. Сейчас все говорят, что прибыльность проекта важнее всего, будем говорить, что мы запускаем проект, чтобы извлечь из него прибыль.
Как и каким образом (и чем новый сайт в этом отношении будет лучше старого, и как определить степень этой лучшести) вопрос десятый. В первую очередь, конечно, нужно подтвердить принадлежность к системе ценностей и ценностных суждений княгини Марьи Алексеевны, или другого флюгера общественных мнений, формирующих социальную сеть заказчика (и его сотрудников), и даже прямые финансовые потери имеют довольно вторичный приоритет.

Из этого растёт методика быстрого и дешёвого теста (который не быстрый и не дешёвый), то есть методика поспешного совершения дорогостоящих ошибок. Она иногда может стоит и пять миллионов, сэкономленных на инженерном исследовании и потраченных на последовательную доводку прототипов, допустим, умной мебели — но следование ходу работ, определённому в дискурсе как правильный, гораздо важнее, чем деньги. Именно этому учит меня вся история моих взаимоотношений с заказчиками проектов: технически правильные решения никому не нужны. Никого не интересуют экономически обоснованные идеи. Нужно так, чтобы было в точности как у пяти указанных конкурентов, но с соблюдением фирменного стиля и с применением модных слов и методологий.

Хотя, очень часто, на самом деле делать надо либо не так (а гораздо дешевле), либо вовсе отменять проект как что-то, что не окупится никогда, но похвастать правильным решением не выйдет никогда.

— Однажды мы не стали делать интернет-магазин, — абсолютно правильное решение, которое не оценит никто, которое не станет основой для пресс-релиза и не будет отражено в годовом отчёте для акционеров, и которое я видел ровным счётом один раз в своей жизни.
В отличие от таки созданного интернет-магазина, который вместе с разработкой стоит больше, чем прибыль, которую он принесёт до неизбежного редизайна; зато он приносит бенефиты всем, кроме владельцев компании.

Это, знаете ли, такая версия первобытного корпоративного коммунизма, когда от большого бюджета, пущенного на проект компании, пользу получают все, кроме того, кто владеет этим бюджетом и выделил его на проект. От многого немножко — не воровство, а делёжка.
Наверное, это разумно и справедливо — ведь если проект выстрелит, сверхприбыль всё равно достанется только владельцу, все прочие смогут насладиться только жалкими крохами собственного величия, возросшего от сопричастности к успеху.

Иногда можно себя обманывать, что сопричастность была определяющей для успеха. Иногда от сопричастности даже тяжелеет в кармане и увеличиваются зарплатные ожидания в резюме.

По факту это всё равно ничего не меняет в отрасли, раздутой до такой степени, что даже невозможно оценить некомпетентность исполнителя — потому, что оценивать некому, заказчик сам некомпетентен и даже не может сформулировать свои ожидания в числах и конкретном финансовом результате, он только может менять свои требования на каждом этапе, внося хаос в и без того неструктурированный процесс разработки потому, что 9 из 10 известных мне менеджеров проектов, включая меня, не умеют управлять требованиями и даже не знают, что есть такая дисциплина (а если и знают, то постичь её тонкости могут только на своём опыте, потому что нет у них ни преподавателей, ни мастеров, способных на это, есть только смутные упоминания об этой тауматургии в раздражённых цидулях престарелых инженеров).

И это продолжается и будет продолжаться, новый штамм мутировавшего капиталистического социализма, диалектически сочетающего в себе родовые травмы корпоративной номенклатуры и образованцев из института хайпа, придёт на плечах интернетизации всего, когда каждый будет делать чота и получать за это сколька-то в безумном обороте денег, напечатанных, по современной монетарной теории, только для того, чтобы собрать ими налоги.

Безусловный базовый доход выглядит на этом фоне разумной и качественной альтернативой: некоторым людям действительно надо платить только для того, чтобы они ничего не делали, никем не руководили и нигде не работали, одно это даст экономический мультипликатор и плечо роста в разы большие, чем всеобщая трудовая повинность и принудительное образование.

И только это сможет сломать ту единственную метрику, которая только и значима в этом нашем обществе, которое я имею счастье наблюдать вокруг себя. Метрика неоформленного социального ранга, нуждающегося в постоянном подкреплении.

Я имею достаточные основания утверждать, что большая часть веб-проектов инициируются только потому, что кому-то в компании заказчика надо показать, укрепить и монетизировать свой статус. Я предполагаю, что это касается почти всех проектов в хайповых отраслях и многих проектов в отраслях консервативных и достопочтенных. Я думаю, что многие технологические скандалы последнего времени (от дизельгейта и самовозгорающихся телефонов до Boeing-737 MAX) вызваны этой контрпродуктивностью менеджеров высшего и среднего звена и низкой квалификацией разработчиков, исполнителей, заказчиков и финальных пользователей.

Я даже полагаю, что предел прочности системы ещё не достигнут, но уже близится, и что крах этого стремительно расширяющегося пузыря цифровизации всего и включения всего в интернет всего (засосавшего и меня потому, что никого более компетентного на предложенные деньги в дельта-окрестности на момент моего входа в профессию не было), скажется на всём, но не сократит потребность в низкоквалифицированных разработчиках и менеджерах (потому, что другие будут не по карману, и потому, что слишком много критически важных систем бизнесов, имеющих достаточную прочность, будут завязаны на уязвимые к краху системы).

За всю ту лажу, которую совместными усилиями воротят в сфере информационных технологий, платят все остальные сферы — и выгоду приобретают тоже они, в них становятся дешевле транзакции, ими становится проще управлять, дешевле собирать и обсчитывать данные, blah-blah-blah, но эта выгода тоже улетает в трубу потому, что ей почти никто не умеет пользовать (а половине из тех, кто ей пользоваться умеет, она не выгодна, потому, что скукоживает их относительный статус и делает прозрачной ту мутную воду, в которой они подстерегают наживу).

И это та сторона информационных технологий, про которую мало кто упоминает. Потому, что это та невидимая рука рынка, которая растёт из жопы (а невидимая она потому, что растёт вовнутрь), и какая нафиг разница, что она золотая, 995 пробы?

Из наблюдения за без малого сотней веб-проектов, которыми руководил не я: девять из десяти низкобюджетных веб-проектов (до миллиона рублей за разработку и первый год поддержки) разваливаются по разным причинам, и до финала доходят только те, у которых есть посчитавший их целесообразность со стороны заказчика компетентный специалист, которому интереснее работающий проект, чем потрясание статусом на переговорах. На стороне исполнителя смыслы проекта определяются плохо потому, что исполнителю совершенно справедливо посрать на внутреннюю структуру коммуникаций у заказчика, он предоставляет интерфейс, а как с ним будут работать — не его проблемы (а с ним не будут работать никак, на это можно ставить деньги).
Хуже дело обстоит только с сайтами по международным партнёрским государственным проектам или обязательными по закону.

И не надо называть эту систему водопадом — правильно организованный waterfall это песня и сказка, и в дикой природе встречается гораздо чаще, чем правильно организованный agile.

Кстати, современное оправдание описанного в длиннопосте подхода — методология agile. Типа, мы работаем по ней, у нас люди важнее документации, поэтому вот так вот всё происходит. Чего вы хотите, это же agile.

Не-а, не годится. Прикладыванием хайпа к организации повреждения в ДНК не лечатся.

Что делать тоже понятно, конечно.

Всё по заветам Ильича: учиться, учиться и ещё раз учиться. И учить, и образовывать и коллег, и подчинённых, и заказчиков. Только самообразование и деятельное просвещение (и самоорганизация трудовых масс на научных и прозрачных принципах образования для увеличения возможностей, а не для отчёта или оценки качества личности, или по принуждению) принесут в этот мир хоть немного разума, свободного от непрерывной демонстрации ярко-красного статуса.

И, конечно, это тоже становится хайпом, и тоже становится способом получения конвертируемого в блага и деньги микростатуса в микросоциуме, чему порукой бизнес-молодость и прочие коучи личностного роста.

Но ура нам, другого инструмента нет и не будет.