Родни О. Лейн был преподавателем журналистики и колумнистом The Mac Observer.
Когда я был молодым профессором английского языка в колледже, мне выпало удовольствие преподавать на вводном курсе по журналистике – и это действительно было удовольствием. Когда я не посмеивался сам с собой по поводу иногда откровенных, иногда изощренных попыток моих студенток сексуально подразнить и/или соблазнить меня, я часто корпел над планами уроков и занятий, которые внушили бы им всю серьезность выбранной ими области и важности полной самоотдачи этому делу. Я старался донести это с первого же дня.
«Я хочу, чтобы вы взяли лист бумаги», без предупреждений объявлял я, заходя на первое занятие. Я даже не беру список студентов и не представляюсь – все это было для эффекта. «Это тест, ребята».
Пара студентов, как и ожидается, издают тихий стон. Я внутренне улыбаюсь и продолжаю: «В этом тесте всего два вопроса. Будьте открыты и честны в своих ответах, и запишите первое, что придет на ум».
Я делаю паузу на несколько секунд, глядя на каждого из сидящих в первом ряду. Пара студентов застенчиво отводят взгляд. Один парень удерживает взгляд и пытается меня переглядеть. Мне в нем это нравится. Я первым прерываю зрительный контакт, позволяя ему подумать, что он «победил».
«Вопрос номер один: Опишите себя тремя словами. Это могут быть прилагательные, существительные, что угодно».
Я делаю паузу и наблюдаю, как они пишут ответ. Я слежу за их движениями, за мимикой, за тем, как быстро они начинают писать. Я недолго жду, чтобы большинство успели написать что-нибудь.
«Вопрос номер два: напишите три слова, которыми вас описали бы другие люди».
Я жду еще немного.
«Ладно, кладите ручки. Время вышло. Теперь ты, – говорю я, кивая молодому человеку позади зала, – скажи мне, что ты написал в ответ на первый и второй вопросы». Он их читает. Я повторяю это еще с несколькими учениками. Потом я раскрываю им загадку.
«Это урок журналистики», – говорю я. «Я так понимаю, что каждый из вас – будущий журналист. Вы относите себя к репортерам или писателям? Не отвечайте. Это риторический вопрос. Мы будем возвращаться к этому вопросу в течение всей четверти. Но я хочу, чтобы вы думали об этом с этого момента. Что касается вопросов, на которые вы только что отвечали. Я просто хотел увидеть, кто даст такие ответы: писатель, пишущий, книжный червь, читающий...».
Я уверен, они понимают, куда я клоню.
«Моя идея в том, что если вы стремитесь быть профессиональным писателем, вы всегда должны думать о себе, как о писателе. Это должно быть у вас в крови. Люди, которые вас знают, должны думать о вас, как о писателе. Вы должны стать учеником хорошего писательства, если хотите стать хорошим писателем».
Я думаю, они поняли идею.
Далее вся четверть была посвящена построению и использованию четырех основных типов предложений (простое, составное, сложное и сложносоставное*). Я старался убедить их, что если они освоят азы, то смогут создавать довольно приличные тексты. Я всю первую половину четверти изо дня в день заставлял их писать абзацы, прежде чем мы даже начали писать полноценные работы.
В первой половине мы также много читали: я поручил им принести на занятия статьи из USA Today, чтобы научиться препарировать и распознавать стиль «перевернутой пирамиды» (кто, что, когда, где и почему в первом абзаце; все менее релевантная информация в следующих абзацах). Я поручил им читать The Wall Street Journal, чтобы они научились препарировать и распознавать их подход новостного вступления и завершения историей. Мы также читали статьи из новостных журналов. Я наверняка их удивил, когда принес им фотокопии отрывков из моих любимых комиксов, научно-фантастических романов и богословских писаний.
Короче говоря, мы изучали всю палитру профессионального писательства.
Мне хотелось бы думать, что я выпустил их из своих рук с лучшим пониманием того, что значит быть писателем.
Иногда мне кажется, что такого подхода к писательству не хватает сегодняшнему поколению журналистов и писцов, профессионалов и начинающих.
Где-то еще на этом сайте Михаэль Мюнгер и Дэйв Шульц вместе написали статью, где они ратовали за более высокий профессионализм в веб-журналистике – в частности, они обозначили необходимость в более породистых писателях, а не в писаках по совместительству вроде вашего покорного слуги. Меня не смущает сказанное ими, поскольку в их аргументах есть смысл.
Однако я хочу подойти к этому аргументу с другой стороны: я считаю, что многие писатели не становятся учениками писательского мастерства. Прежде чем направлять в меня свой гнев, услышьте меня.
Сначала услышьте то, чего я не говорю. Я не говорю, что люди, которые там что-то пишут, не должны писать. Далеко не так. Я думаю, что все должны писать. Паутина сделала то, о чем Гутенберг только мечтал: грамотность теперь доступна каждому – для людей, от людей, из людей. Если у вас есть мнение, вы должны его написать и опубликовать.
Но вот где я вижу проблему (меня будут обвинять в тщеславии, но я рискну): многие люди, которые уже какое-то время пишут в интернете (и в других местах), не становятся лучше. Их работа не лучше, чем была, когда они написали свой первый материал.
Хорошее писательство со временем совершенствуется; то же касается и хороших писателей. Если вы застряли на тех же темах и том же эмоциональном/психологическом уровне, что и в начале вашей писательской карьеры/профессии, то увы вам. Ни один достойный писатель не должен застаиваться в своем деле. Посмотрите на своего любимого писателя и оцените прогресс в качестве его творческого труда.
Поэтому, чтобы помочь вам выбраться из колеи и поднять ваше писательское мастерство до более высокого уровня, я хотел бы поделиться некоторыми из своих правил. Это не универсальные правила, а некоторые правила, мои правила. Ваш опыт может отличаться.
#1. Я жадно читаю. Хорошие писатели много читают. У меня есть список любимых писателей, чьи работы я всегда читаю или стараюсь прочитать. Например, мои шкафы полны работ Майка Ройко, Октавии Батлер, Тимоти Зана, Джона Бирна, Хемингуэя, Менкена, Фицджеральда, Шекспира, Шоу, Вулф. Чтение хорошего материала знакомит вас не только с хорошими идеями, но и с хорошими приемами и формами выражения. Мне нравится изучать, как кто-то другой повернул фразу, чтобы выразить идею или мысль, которую я часто чувствовал или думал. Вы НИКОГДА не вырастете как писатель, если не будете читать.
#2. Я стараюсь употреблять разнообразие предложений, как художник использует разные кисти или разные краски. Я стараюсь использовать короткие предложения, чтобы ускорить читателя. Я стараюсь использовать длинные предложения, когда хочу замедлить читателя и что-то разъяснить. Мне нравится использовать диалоги. Как и Платону. Я в хорошей компании.
#3. Я регулярно перечитываю книгу Уильяма Зинсера «Как писать хорошо».
#4. Я выработал эклектические вкусы в чтении. Когда я учился в колледже, там был один студент-журналист, который хотел стать спортивным писателем. Все, что он читал – это спортивные статьи. В результате его работы были наполнены клише, были безвкусными и часто скучными. Что я старался делать, так это развивать широкий круг интересов и стремился много читать по каждому из них. Хороший писатель должен уметь толково говорить практически на любую тему, или, по крайней мере, уметь высказать здравое мнение практически по любому вопросу. Хороший писатель не должен ограничивать воображение скудным кормом.
#5. Я купил книгу «Элементы стиля» Странка и Уайта. Я ее еще и читал. Это Библия хорошего писательского мастерства. По крайней мере, одна из них.
#6. Я всегда стараюсь отвечать на все письма, даже гневные. Прежде всего, человек по-настоящему возненавидит вас, если он назовет вас черным сукиным сыном, а вы ему ответите и согласитесь с ним! Среди моих многочисленных критиков есть парень на каком-то сайте под названием Mac Monkey, который любит ругать меня публично и в личной переписке. Я просто улыбаюсь и посылаю ему ответ вроде «Хорошего дня!» – и пишу это от души. Такой человек никогда не возлюбит тебя, поэтому приятно залезть ему под кожу. Но смысл ответов на письма – это оставаться на связи с главной причиной, по которой вы пишете: с читателем. В конце концов, мы хотим, чтобы нас прочли. Без читателей это не выйдет. И читатели ценят, когда вы отвечаете. Я знаю многих «именитых» веб и печатных писателей, которые не уделят мне ни секунды – и я их абсолютно преданный поклонник. Будь я проклят, если стану таким же напыщенным. Ну, может, немного напыщенности не повредит :)
Еще почта держит вас в узде. Читатели быстро укажут на ваши погрешности в орфографии, грамматике и логике. И мы это заслуживаем (мы должны уметь принимать это так же, как сами раздаем). Если мы не можем принимать критику, нам не следует писать. Это самый трудный урок; я в части этого постоянно прохожу «исправительные занятия».
#7. Я заполняю свою личную библиотеку литературными справочниками, такими как «Обратный словарь» и «Классическая риторика для современного студента», а также «Как написать и опубликовать свой первый роман». Обратный словарь – мой любимый. Это книга, которая в алфавитном порядке содержит определения с набором соответствующих им слов – противоположность обычному словарю. Я заполняю полки и другими книгами, такими как Всемирный альманах, книги по английской грамматике, литературной критике, биографии любимых писателей (Менкен, Райт, Эллисон и др.). У меня много книг с цитатами.
#8. Я часто перечитываю свои старые работы – и содрогаюсь. Признак развивающегося писателя в том, что он или она пойдет и прочитает свои старые работы и сразу увидит опечатки, неудачный подбор слов, плохую грамматику, скрученные конструкции предложений – короче говоря, просто плохую работу. Другими словами, хороший писатель никогда не удовлетворен своими последними работами. Я не написал ничего, чем потом гордился бы.
Конечно, я часто заканчиваю писать что-то и испытываю удовлетворение. Но недели, дни, даже минуты спустя, я бросаюсь внести правки. Я часто публикую статьи (например, это обновленная статья, по состоянию на 12:47 центрального времени 25 августа 2001), и часто дорабатываю и переписываю их после публикации. В течение сегодняшнего дня, если вы будете обновлять страницу и прочтете это эссе более одного раза, вы увидите, где я исправил опечатки, переформулировал предложения, а некоторые даже удалил (например, раздела под названием «Часть, третья: Выводы...» не было в первой версии, которая была опубликована в пятницу утром). Хороший писатель никогда не удовлетворен.
#9. Я пишу о темах, которые меня заводят. Это побуждает писать тщательнее. Когда вы читаете работу, вы должны видеть, что автор был взволнован/зол/серьезен в отношении того, о чем писал. «Keeping it real», как говорят молодые люди.
#10. Я стараюсь писать о вопросах с таких точек зрения, с которых мои коллеги-писатели никогда бы не подошли. Время от времени я пишу о вопросах с расовыми подтекстами и подоплекой. Но хотелось бы верить, что мне даже не нужно «заходить туда» и все равно суметь писать эссе, которые другие писатели не стали бы или не смогли бы вообразить. Это одна из причин, по которой я считаю, что каждый должен попробовать себя в качестве онлайн-автора. Вы, другие писатели, будете поднимать вопросы, которые я не смогу и подумать затронуть.
#11. Я держу глаза и уши раскрытыми для классных новых слов, высказываний, а также красочных выражений, острот и т.д. Я часто получаю враждебные письма по поводу использования эпиграфов и цитат в начале моих статей. Вы подумайте. Люди обычно спрашивают, почему я их использую, но я не думаю, что это нужно объяснять. В любом случае, большинство цитат берутся из того, что я слышал, говорил, читал или черпал из фильмов, книг и других форм популярной культуры. Я думаю, что развитие этой привычки оттачивает и совершенствует писательское мастерство так же, как и усердное чтение.
#12. Я пишу в таких формах, которые бы привлекли и удержали мое внимание, если бы я был читателем; другими словами, я пишу то, что хотел бы прочитать (это часто включает название). Если я не могу осилить собственный текст, как можно ожидать, что это сделают другие? Поэтому я часто перечитываю свои работы, пусть только для того, чтобы найти недостатки логики, стиля и структуры. Я не скромничаю. Это всего лишь продолжение #9.
#13. Я потратил годы на усвоение правил журналистского писательства – теперь я стараюсь их нарушать. «Ты должен знать правила, прежде чем их нарушать», как говорится. Я часто получаю ненавистнические письма по поводу моего якобы «неортодоксального» стиля письма: в новостных статьях я пишу «я» от первого лица; я начинаю некоторые статьи с цитат; я вставляю мнения в то, что некоторые читатели считают чисто новостями… Они не подозревают, что я могу писать статьи в духе факты-только-факты-ничего-кроме-фактов целый день, если захочу. Но я не хочу. Я лучше попробую экспериментировать с разными стилями письма, разными подходами. Для меня это попытка создать письменное произведение искусства в той же мере, в какой это является упражнением в репортаже. Иногда подкидывайте своим читателям сюрпризы. Им это нравится.
Это очень поверхностное изложение на тему хорошего писательства. В ближайшие несколько дней, опираясь на отзывы читателей и свои размышления, я надеюсь переработать эту статью, чтобы развить эту растянутую мысль. Я думаю, было бы вершиной высокомерия думать, что я могу регулярно проповедовать о том, что является или не является хорошим писательством. Тем не менее, я хотел поделиться с вами некоторыми соображениями о том, как я воспринимаю и создаю собственные работы, и как я никогда не прекращаю попытки что-то испробовать.
Мне было приятно, когда некоторое время назад ко мне обратились двое молодых людей, которые писали для другого сайта Mac. Они хотели, чтобы я дал им советы по писательству. Сначала я колебался, так как представлял себя просто очередным парнем, который любит писать и которому нечего предложить своим коллегам-писателям. Затем я пришел к выводу, что если я действительно верю в это, то я не буду (и не должен) быть писателем. Писатели хотят что-то изменить; они верят, что их работы имеют значение. Это не эго. Это жгучее желание выразить себя. Это уверенность в том, что то, что вы говорите, может повлиять и повлияет на других.
Именно в этом, по мнению Г. Л. Менкена, и заключается цель писательства: он говорит, что хорошее писательство должно быть непременным двигателем перемен (часто социальных). Хорошее писательство выполняет функцию освещения, но должно включать также и надзор и поднятие общей тревоги при необходимости («успокаивайте страждущих и доставляйте страдания спокойным», как говорит репортерская поговорка). Однако умение делать это хорошо не возникает по мановению палочки. Уильям Зинсер говорит, что хорошее писательство обычно приходит из упорного труда. Он говорит, что писательство – это не просто слова на бумаге. Хороший писатель также отдает себя:
Так говорим мы все. Так говорим мы все.
Конец.
* Простое предложение: Предложение, состоящее из одной независимой грамматической основы (грамматическая основа состоит из подлежащего и предиката/сказуемого) – «Джон может ездить на велосипеде».
Составное предложение: состоит из двух или более независимых грамматических основ – «Джон может ездить на велосипеде, и он может ездить на машине».
Сложное предложение: состоит, по крайней мере, из одной независимой грамматической основы и одной зависимой – «Джон может ездить на велосипеде, покуда у него на нем есть тренировочные колеса».
Сложносоставное предложение: две или более независимых грамматических основы и, по крайней мере, одна зависимая – «Джон может ездить на велосипеде, и он может ездить на велосипеде очень быстро, покуда у него на нем есть тренировочные колеса».
Так вы считаете себя писателем, да?
«Писательство – это борьба».
—Мухаммед Али
«Писатель – не репортер, а Великий Учитель. Его дело изображать мир не каким он есть, а каким он должен быть».
—Г. Л. Менкен, Предрассудки, из эссе «Критика критики критики»
«Школьные письменные работы по большей части плохи, потому что ученики и учителя играют в писательство, а не относятся к нему всерьез. А какой мотив писать хорошо можно пробудить в ученике? Есть только один действительный мотив: желание быть прочитанным».
—Жак Барзен, Учитель в Америке, из главы «Как писать и быть прочитанным»
«Загроможденность – это болезнь американского писательства. Наша национальная склонность – надуваться и тем казаться значимыми. Пилот, который будит нас, чтобы сообщить, что в «настоящее время он сталкивается со сложной погодой», не может даже подумать сказать, что впереди гроза и может потряхивать. Предложение слишком простое и значит, что-то с ним не так. Но секрет хорошего текста в том, чтобы ободрать каждое предложение до его самых простых составляющих. Можно ли научить таким принципам? Может и нет. Но большинству из них можно научиться».
—Уильям Зинсер, Как писать хорошо
Часть первая: следуйте своему увлечению
Когда я был молодым профессором английского языка в колледже, мне выпало удовольствие преподавать на вводном курсе по журналистике – и это действительно было удовольствием. Когда я не посмеивался сам с собой по поводу иногда откровенных, иногда изощренных попыток моих студенток сексуально подразнить и/или соблазнить меня, я часто корпел над планами уроков и занятий, которые внушили бы им всю серьезность выбранной ими области и важности полной самоотдачи этому делу. Я старался донести это с первого же дня.
«Я хочу, чтобы вы взяли лист бумаги», без предупреждений объявлял я, заходя на первое занятие. Я даже не беру список студентов и не представляюсь – все это было для эффекта. «Это тест, ребята».
Пара студентов, как и ожидается, издают тихий стон. Я внутренне улыбаюсь и продолжаю: «В этом тесте всего два вопроса. Будьте открыты и честны в своих ответах, и запишите первое, что придет на ум».
Я делаю паузу на несколько секунд, глядя на каждого из сидящих в первом ряду. Пара студентов застенчиво отводят взгляд. Один парень удерживает взгляд и пытается меня переглядеть. Мне в нем это нравится. Я первым прерываю зрительный контакт, позволяя ему подумать, что он «победил».
«Вопрос номер один: Опишите себя тремя словами. Это могут быть прилагательные, существительные, что угодно».
Я делаю паузу и наблюдаю, как они пишут ответ. Я слежу за их движениями, за мимикой, за тем, как быстро они начинают писать. Я недолго жду, чтобы большинство успели написать что-нибудь.
«Вопрос номер два: напишите три слова, которыми вас описали бы другие люди».
Я жду еще немного.
«Ладно, кладите ручки. Время вышло. Теперь ты, – говорю я, кивая молодому человеку позади зала, – скажи мне, что ты написал в ответ на первый и второй вопросы». Он их читает. Я повторяю это еще с несколькими учениками. Потом я раскрываю им загадку.
«Это урок журналистики», – говорю я. «Я так понимаю, что каждый из вас – будущий журналист. Вы относите себя к репортерам или писателям? Не отвечайте. Это риторический вопрос. Мы будем возвращаться к этому вопросу в течение всей четверти. Но я хочу, чтобы вы думали об этом с этого момента. Что касается вопросов, на которые вы только что отвечали. Я просто хотел увидеть, кто даст такие ответы: писатель, пишущий, книжный червь, читающий...».
Я уверен, они понимают, куда я клоню.
«Моя идея в том, что если вы стремитесь быть профессиональным писателем, вы всегда должны думать о себе, как о писателе. Это должно быть у вас в крови. Люди, которые вас знают, должны думать о вас, как о писателе. Вы должны стать учеником хорошего писательства, если хотите стать хорошим писателем».
Я думаю, они поняли идею.
Далее вся четверть была посвящена построению и использованию четырех основных типов предложений (простое, составное, сложное и сложносоставное*). Я старался убедить их, что если они освоят азы, то смогут создавать довольно приличные тексты. Я всю первую половину четверти изо дня в день заставлял их писать абзацы, прежде чем мы даже начали писать полноценные работы.
В первой половине мы также много читали: я поручил им принести на занятия статьи из USA Today, чтобы научиться препарировать и распознавать стиль «перевернутой пирамиды» (кто, что, когда, где и почему в первом абзаце; все менее релевантная информация в следующих абзацах). Я поручил им читать The Wall Street Journal, чтобы они научились препарировать и распознавать их подход новостного вступления и завершения историей. Мы также читали статьи из новостных журналов. Я наверняка их удивил, когда принес им фотокопии отрывков из моих любимых комиксов, научно-фантастических романов и богословских писаний.
Короче говоря, мы изучали всю палитру профессионального писательства.
Мне хотелось бы думать, что я выпустил их из своих рук с лучшим пониманием того, что значит быть писателем.
Иногда мне кажется, что такого подхода к писательству не хватает сегодняшнему поколению журналистов и писцов, профессионалов и начинающих.
Часть вторая: хорошему писательству можно обучить или его можно «перенять»
Где-то еще на этом сайте Михаэль Мюнгер и Дэйв Шульц вместе написали статью, где они ратовали за более высокий профессионализм в веб-журналистике – в частности, они обозначили необходимость в более породистых писателях, а не в писаках по совместительству вроде вашего покорного слуги. Меня не смущает сказанное ими, поскольку в их аргументах есть смысл.
Однако я хочу подойти к этому аргументу с другой стороны: я считаю, что многие писатели не становятся учениками писательского мастерства. Прежде чем направлять в меня свой гнев, услышьте меня.
Сначала услышьте то, чего я не говорю. Я не говорю, что люди, которые там что-то пишут, не должны писать. Далеко не так. Я думаю, что все должны писать. Паутина сделала то, о чем Гутенберг только мечтал: грамотность теперь доступна каждому – для людей, от людей, из людей. Если у вас есть мнение, вы должны его написать и опубликовать.
Но вот где я вижу проблему (меня будут обвинять в тщеславии, но я рискну): многие люди, которые уже какое-то время пишут в интернете (и в других местах), не становятся лучше. Их работа не лучше, чем была, когда они написали свой первый материал.
Хорошее писательство со временем совершенствуется; то же касается и хороших писателей. Если вы застряли на тех же темах и том же эмоциональном/психологическом уровне, что и в начале вашей писательской карьеры/профессии, то увы вам. Ни один достойный писатель не должен застаиваться в своем деле. Посмотрите на своего любимого писателя и оцените прогресс в качестве его творческого труда.
Поэтому, чтобы помочь вам выбраться из колеи и поднять ваше писательское мастерство до более высокого уровня, я хотел бы поделиться некоторыми из своих правил. Это не универсальные правила, а некоторые правила, мои правила. Ваш опыт может отличаться.
#1. Я жадно читаю. Хорошие писатели много читают. У меня есть список любимых писателей, чьи работы я всегда читаю или стараюсь прочитать. Например, мои шкафы полны работ Майка Ройко, Октавии Батлер, Тимоти Зана, Джона Бирна, Хемингуэя, Менкена, Фицджеральда, Шекспира, Шоу, Вулф. Чтение хорошего материала знакомит вас не только с хорошими идеями, но и с хорошими приемами и формами выражения. Мне нравится изучать, как кто-то другой повернул фразу, чтобы выразить идею или мысль, которую я часто чувствовал или думал. Вы НИКОГДА не вырастете как писатель, если не будете читать.
#2. Я стараюсь употреблять разнообразие предложений, как художник использует разные кисти или разные краски. Я стараюсь использовать короткие предложения, чтобы ускорить читателя. Я стараюсь использовать длинные предложения, когда хочу замедлить читателя и что-то разъяснить. Мне нравится использовать диалоги. Как и Платону. Я в хорошей компании.
#3. Я регулярно перечитываю книгу Уильяма Зинсера «Как писать хорошо».
#4. Я выработал эклектические вкусы в чтении. Когда я учился в колледже, там был один студент-журналист, который хотел стать спортивным писателем. Все, что он читал – это спортивные статьи. В результате его работы были наполнены клише, были безвкусными и часто скучными. Что я старался делать, так это развивать широкий круг интересов и стремился много читать по каждому из них. Хороший писатель должен уметь толково говорить практически на любую тему, или, по крайней мере, уметь высказать здравое мнение практически по любому вопросу. Хороший писатель не должен ограничивать воображение скудным кормом.
#5. Я купил книгу «Элементы стиля» Странка и Уайта. Я ее еще и читал. Это Библия хорошего писательского мастерства. По крайней мере, одна из них.
#6. Я всегда стараюсь отвечать на все письма, даже гневные. Прежде всего, человек по-настоящему возненавидит вас, если он назовет вас черным сукиным сыном, а вы ему ответите и согласитесь с ним! Среди моих многочисленных критиков есть парень на каком-то сайте под названием Mac Monkey, который любит ругать меня публично и в личной переписке. Я просто улыбаюсь и посылаю ему ответ вроде «Хорошего дня!» – и пишу это от души. Такой человек никогда не возлюбит тебя, поэтому приятно залезть ему под кожу. Но смысл ответов на письма – это оставаться на связи с главной причиной, по которой вы пишете: с читателем. В конце концов, мы хотим, чтобы нас прочли. Без читателей это не выйдет. И читатели ценят, когда вы отвечаете. Я знаю многих «именитых» веб и печатных писателей, которые не уделят мне ни секунды – и я их абсолютно преданный поклонник. Будь я проклят, если стану таким же напыщенным. Ну, может, немного напыщенности не повредит :)
Еще почта держит вас в узде. Читатели быстро укажут на ваши погрешности в орфографии, грамматике и логике. И мы это заслуживаем (мы должны уметь принимать это так же, как сами раздаем). Если мы не можем принимать критику, нам не следует писать. Это самый трудный урок; я в части этого постоянно прохожу «исправительные занятия».
#7. Я заполняю свою личную библиотеку литературными справочниками, такими как «Обратный словарь» и «Классическая риторика для современного студента», а также «Как написать и опубликовать свой первый роман». Обратный словарь – мой любимый. Это книга, которая в алфавитном порядке содержит определения с набором соответствующих им слов – противоположность обычному словарю. Я заполняю полки и другими книгами, такими как Всемирный альманах, книги по английской грамматике, литературной критике, биографии любимых писателей (Менкен, Райт, Эллисон и др.). У меня много книг с цитатами.
#8. Я часто перечитываю свои старые работы – и содрогаюсь. Признак развивающегося писателя в том, что он или она пойдет и прочитает свои старые работы и сразу увидит опечатки, неудачный подбор слов, плохую грамматику, скрученные конструкции предложений – короче говоря, просто плохую работу. Другими словами, хороший писатель никогда не удовлетворен своими последними работами. Я не написал ничего, чем потом гордился бы.
«Ты хорош настолько, насколько хороша твоя последняя статья».
—сообщение из списка рассылки
«Господи, благодарю тебя за сегодняшнюю статью; и прошу прощения за вчерашнюю».
—Льюис Гриззард, покойный синдицированный колумнист Atlanta Journal-Constitution и Великий Американец
Конечно, я часто заканчиваю писать что-то и испытываю удовлетворение. Но недели, дни, даже минуты спустя, я бросаюсь внести правки. Я часто публикую статьи (например, это обновленная статья, по состоянию на 12:47 центрального времени 25 августа 2001), и часто дорабатываю и переписываю их после публикации. В течение сегодняшнего дня, если вы будете обновлять страницу и прочтете это эссе более одного раза, вы увидите, где я исправил опечатки, переформулировал предложения, а некоторые даже удалил (например, раздела под названием «Часть, третья: Выводы...» не было в первой версии, которая была опубликована в пятницу утром). Хороший писатель никогда не удовлетворен.
#9. Я пишу о темах, которые меня заводят. Это побуждает писать тщательнее. Когда вы читаете работу, вы должны видеть, что автор был взволнован/зол/серьезен в отношении того, о чем писал. «Keeping it real», как говорят молодые люди.
#10. Я стараюсь писать о вопросах с таких точек зрения, с которых мои коллеги-писатели никогда бы не подошли. Время от времени я пишу о вопросах с расовыми подтекстами и подоплекой. Но хотелось бы верить, что мне даже не нужно «заходить туда» и все равно суметь писать эссе, которые другие писатели не стали бы или не смогли бы вообразить. Это одна из причин, по которой я считаю, что каждый должен попробовать себя в качестве онлайн-автора. Вы, другие писатели, будете поднимать вопросы, которые я не смогу и подумать затронуть.
#11. Я держу глаза и уши раскрытыми для классных новых слов, высказываний, а также красочных выражений, острот и т.д. Я часто получаю враждебные письма по поводу использования эпиграфов и цитат в начале моих статей. Вы подумайте. Люди обычно спрашивают, почему я их использую, но я не думаю, что это нужно объяснять. В любом случае, большинство цитат берутся из того, что я слышал, говорил, читал или черпал из фильмов, книг и других форм популярной культуры. Я думаю, что развитие этой привычки оттачивает и совершенствует писательское мастерство так же, как и усердное чтение.
#12. Я пишу в таких формах, которые бы привлекли и удержали мое внимание, если бы я был читателем; другими словами, я пишу то, что хотел бы прочитать (это часто включает название). Если я не могу осилить собственный текст, как можно ожидать, что это сделают другие? Поэтому я часто перечитываю свои работы, пусть только для того, чтобы найти недостатки логики, стиля и структуры. Я не скромничаю. Это всего лишь продолжение #9.
#13. Я потратил годы на усвоение правил журналистского писательства – теперь я стараюсь их нарушать. «Ты должен знать правила, прежде чем их нарушать», как говорится. Я часто получаю ненавистнические письма по поводу моего якобы «неортодоксального» стиля письма: в новостных статьях я пишу «я» от первого лица; я начинаю некоторые статьи с цитат; я вставляю мнения в то, что некоторые читатели считают чисто новостями… Они не подозревают, что я могу писать статьи в духе факты-только-факты-ничего-кроме-фактов целый день, если захочу. Но я не хочу. Я лучше попробую экспериментировать с разными стилями письма, разными подходами. Для меня это попытка создать письменное произведение искусства в той же мере, в какой это является упражнением в репортаже. Иногда подкидывайте своим читателям сюрпризы. Им это нравится.
Часть третья: В заключение...
Это очень поверхностное изложение на тему хорошего писательства. В ближайшие несколько дней, опираясь на отзывы читателей и свои размышления, я надеюсь переработать эту статью, чтобы развить эту растянутую мысль. Я думаю, было бы вершиной высокомерия думать, что я могу регулярно проповедовать о том, что является или не является хорошим писательством. Тем не менее, я хотел поделиться с вами некоторыми соображениями о том, как я воспринимаю и создаю собственные работы, и как я никогда не прекращаю попытки что-то испробовать.
Мне было приятно, когда некоторое время назад ко мне обратились двое молодых людей, которые писали для другого сайта Mac. Они хотели, чтобы я дал им советы по писательству. Сначала я колебался, так как представлял себя просто очередным парнем, который любит писать и которому нечего предложить своим коллегам-писателям. Затем я пришел к выводу, что если я действительно верю в это, то я не буду (и не должен) быть писателем. Писатели хотят что-то изменить; они верят, что их работы имеют значение. Это не эго. Это жгучее желание выразить себя. Это уверенность в том, что то, что вы говорите, может повлиять и повлияет на других.
Именно в этом, по мнению Г. Л. Менкена, и заключается цель писательства: он говорит, что хорошее писательство должно быть непременным двигателем перемен (часто социальных). Хорошее писательство выполняет функцию освещения, но должно включать также и надзор и поднятие общей тревоги при необходимости («успокаивайте страждущих и доставляйте страдания спокойным», как говорит репортерская поговорка). Однако умение делать это хорошо не возникает по мановению палочки. Уильям Зинсер говорит, что хорошее писательство обычно приходит из упорного труда. Он говорит, что писательство – это не просто слова на бумаге. Хороший писатель также отдает себя:
Продукт, который должен продавать любой писатель, это не его сюжет, а то, кто он сам есть. Я часто с интересом читаю на темы, которые, как мне казалось, никогда меня не заинтересуют. Что захватывает меня, так это энтузиазм писателя к своей области. Как это привлекло его? Какой эмоциональный багаж он взял с собой? Как это изменило его жизнь? Не обязательно хотеть провести год в одиночестве в Уолден-Понд, чтобы ощутить глубокую связь с человеком, который это сделал.
Это та самая сделка с самим собой, которая лежит в основе хорошего писательства. Из нее вытекают два важнейших качества: человечность и теплота. У хорошего текста есть живость, которая заставляет читателя читать абзац за абзацем, и речь не идет о трюках по “персонализации” автора. Речь об использовании английского языка таким образом, чтобы достичь наибольшей мощи и наименьшей загроможденности.
Так говорим мы все. Так говорим мы все.
Конец.
Примечания
* Простое предложение: Предложение, состоящее из одной независимой грамматической основы (грамматическая основа состоит из подлежащего и предиката/сказуемого) – «Джон может ездить на велосипеде».
Составное предложение: состоит из двух или более независимых грамматических основ – «Джон может ездить на велосипеде, и он может ездить на машине».
Сложное предложение: состоит, по крайней мере, из одной независимой грамматической основы и одной зависимой – «Джон может ездить на велосипеде, покуда у него на нем есть тренировочные колеса».
Сложносоставное предложение: две или более независимых грамматических основы и, по крайней мере, одна зависимая – «Джон может ездить на велосипеде, и он может ездить на велосипеде очень быстро, покуда у него на нем есть тренировочные колеса».
vfrolov Автор
Я обнаружил это эссе случайно, когда однажды гуглил интеллектуальную мастурбацию.
В июне 2002 года Родни О. Лейн в возрасте 34 лет покончил с собой. В годы, предшествующие смерти, он боролся с депрессией.
«Родни писал, чтобы заставлять нас думать, смеяться и злиться. Обычно ему это удавалось, что делало его одним из самых любимых и ненавидимых писателей в мире Mac. Родни услаждался и тем, и другим, и его будет не хватать». —The Mac Observer
john_samilin
а зачем вы гуглили интеллектуальную мастурбацию?
vfrolov Автор
В одной переписке кто-то выстрелил в меня изумительным словосочетанием “мозгодрочерные конструкции”. В силу большого интереса к психологии, знанию и незнанию, я не мог не исследовать разные формы такого взгляда на концепции с незримыми собеседнику взаимосвязями.
vfrolov Автор
Нет, я в предыдущем ответе ошибся. На самом деле примерно в той же переписке мне предлагали обмениваться материалами – книгами, фильмами, цитатами, статьями, которые меняют мышление, воодушевляют, все такое. А мне больше интересны откровенные взаимодействия вокруг личного опыта и совместные проекты вокруг общих увлечений. Обмены “трансформирующими” материалами мне уже скучноваты, если они не привязаны к конкретным общим проектам с конкретными действиями.
Так вот беспредметные обмены материалами в контексте той переписки я про себя счел интеллектуальной мастурбацией и пошел этот термин гуглить, чтобы лучше понять такой свой взгляд на это явление. Нашел, например, такое.