Лет 20 назад принадлежность к миру Open Source была таким же объединяющим фактором, как любовь к The Smiths или The Prodigy среди студентов. Во всем этом был некий вызов системе, какая-то романтика, свежесть. Мы спорили, дружно ненавидели «масдай», точно понимали, где скрывается враг (обычно он скрывался за табличками с надписью Oracle или Microsoft), призывали «мелкомягких» прекратить гонения на Linux и Open Source и полюбить их.

За прошедшие десятилетия Open Source доказал свое право не только на существование, но и на то, чтобы прочно закрепиться в мейнстриме. Он стал институциональным явлением, а не странной идеей кучки не сумевших повзрослеть хиппи, грызущих ногти на ногах. Сегодня шильдик Open Source на ПО считается важным фактором выбора ИТ-решений, и все хотят жить без vendor lock-in. Да и ребята из Microsoft подтянулись, как мы и мечтали: они полюбили лицензию MIT, купили GitHub за 7,5 млрд долларов, регулярно выкладывают у себя в аккаунте что-нибудь интересненькое (хотя обещанные сорцы Windows XP, под которые RMS даже прислал им жесткий диск, мы пока так и не увидели), а также пилят свой Azure Linux и WSL.

Мы ведь так этого хотели, правда? Но, как говорил Мальчиш-Кибальчиш: «И всё бы хорошо, да что-то нехорошо». Кажется, что победили не идеалы Open Source и комьюнити. Кажется, нас снова обвели вокруг пальца корпорации, дяденьки в костюмах с армией юристов и вездесущие бюрократы. Подманили комьюнити пряником, прикинулись своими парнями, открыли двери конференций, стали спонсировать проекты и платить зарплаты разработчикам Open Source. В итоге Open Source, сам того не замечая, стал плюшевым мишуткой в руках корпоративных дельцов — этаким безопасным цепным псом.

Большинство современных Open Source-проектов живет благодаря институциональной финансовой поддержке со стороны бизнеса, а организации вроде Apache Foundation, CNCF, Linux Foundation, Python Foundation превратились в забюрокраченные механизмы, больше сосредоточенные на обслуживании переусложненных иерахических систем, повесточке, политике, дайверсити, странных Code of Conduct, а не на свободе и техническом лидерстве. И да, все эти фонды тоже спонсируются крупными рыночными игроками.

При этом если проект не передан в CNCF или подобную организации, у него уже практически нет шансов собрать вменяемое комьюнити контрибьюторов. Собственно, и передача проектов в такие организации уже давно ничего не гарантирует — ну разве что кроме того, что основной мейнтейнер проекта в процессе вдруг не сменит лицензию. Ну и еще это дает немного маркетинговых преимуществ. В то же время капитал логично рассматривает передачу проектов в отраслевые фонды как риск потери влияния и прав на свой же продукт: когда у вас в руках зарегистрированный бренд, вы можете делать с ним, что захотите. А когда вы передали права в отраслевую организацию, этот проект юридически больше вам не принадлежит (это и правда выглядит как риск, но теоретически может давать и неплохие преимущества — например, возможность стать стандартом для рынка и начать конкурировать с более крупными игроками за энтепрайз, что в обычном случае было бы невозможно).

Open Source уже давно перестал быть движением энтузиастов и волонтеров. Теперь даже самый открытый и развивающийся за счет коллективных усилий проект развивается за счет прямых донатов крупных компаний и разработчиков у них же на зарплате. Даже сама идея крутости «вечернего» контрибьюшена в Open Source фактически сошла на нет, остались только кучи зеленых джунов и вездесущие индусы, жаждущие таким образом получить какой-то опыт и время от времени бомбардирующие проекты своим бестолковым энтузиазмом, который гаснет после первых зарплат.

То есть фактически Open Source финансово контролируется довольно небольшим количеством крупных игроков, мы все знаем их названия. Но в этом контексте существует и еще один фактор. Когда Open Source стал институциональным и мейнстримным явлением, а держатели капитала убедились, что он является еще и отменным маркетинговым инструментом (Open Source-продукт действительно проще продвигать, а комьюнити-версия является неплохим лидогенератором для последующих продаж энтепрайз-версии), они стали оказывать давление на относительно небольших Open Source-вендоров типа Hashicorp или Mongo. Не то чтобы люди в черных пиджаках приходили к ним с паяльниками и заставляли менять лицензии, но когда твоя цель — преумножить капитал, этическая позиция и приверженность Open Source вполне себе может скукоживаться под натиском аргументов.

В этом случае на выручку приходят переопределение понятия Open Source и позиция обиженного и обделенного. Переопределение Open Source, фактически, предсказывал еще RMS, когда говорил, что подчеркивание в названии движения открытых исходников смещает фокус с этической позиции на техническую и это неизбежно приведет к манипуляциям. Так и вышло: компании меняют лицензии на несоответствующие Open Source Definition от OSI и говорят примерно следующее: ну мы все еще оставляем исходники открытыми, просто накладываем ряд ограничений, а сам термин Open Source не означает ничего кроме открытых исходников, так что мы остаемся настоящим Open Source.

Позиция обиженного и обделенного — еще один инструмент манипуляций. При смене лицензий компании начинают активно жаловаться на то (причем все эти стенания написаны как под копирку), что вот они такие все в белых перчатках, за Open Source и бескорыстную пользу комьюнити, но разные негодяи вокруг берут результаты их труда и зарабатывают на них, не внося значимого вклада в проект. И где-то в конце скромно добавляют, что из-за этого они теряют деньги. То есть истинная причина таких жалоб — именно деньги. И, казалось бы, они правы — ведь они дают для сообщества такие классные разработки, вкладывают в R&D кучу времени и денег, а кто-то просто пользуется результатами их труда ради собственной выгоды. Вроде бы можно понять, однако есть несколько «но»:

1. Open Source так и работает — всегда есть вероятность того, что кто-то твой проект форкнет или просто будет зарабатывать на нем сам, вкладывая в него при этом гораздо меньше усилий, чем ты. Тут не на что жаловаться, ну просто это всё так устроено изначально и все всё понимают.

2. Зачастую именно Open Source-модель делает продукт такой компании знаменитым и способным приносить хорошие деньги. Комьюнити становится полноценным маркетинговым каналом, причем невероятно эффективным.

3. Компании, которые якобы паразитируют на наработках такого вендора, вполне могут при этом серьезно контрибьютить в другие проекты. И это тоже часть механики Open Source: ты пользуешься одним продуктом, а контрибьютишь в другие, те, которыми пользуется тот, чьи продукты ты используешь, не контрибьютя в них. Это экосистема, а не набор маленьких независимых локальных проектов. Условно, вы можете активно контрибьютить в какой-нибудь Cilium и пользоваться Kubernetes, в который вы не контрибьютите совсем. Означает ли это, что вы людоед и негодяй? Конечно же, нет. Но вендоры, решившие менять лицензию, почему-то «скромно» об этом умалчивают в своих пресс-релизах и пламенных обращениях к комьюнити.

Быть волонтером-контрибьютором в опен сорс уже почти не круто, за бабки — другое дело
РМС отошел от дел, отменен, харизматиков мало
Молодой человек из классических романов, трансформация
Да, он повзрослел и стал матерым, толковым человеком, но утратил надежды и мечты, идеи
Опен Сорс проеты теперь зависят от крупных корпораций и программистов, которые занимаются этим на зарплате корпораций, а не по зову души
Потерял некую искру

И теперь корпоративный мир стал менять и перестраивать стандарты опен сорса под сесбя — переопределять это понятие в угоду деньгам
Плюс проблемы лицензхирования облачных сервисов и решений
Разработчики стали бояться опен сорса, говорить о том, как их обкрадывают
Брюс Перенс придумал свою лицензию, но может ли он, будучи давно в рамках своей идеологии, прижумать что-то радикально новое, что решает накопившиеся пробелмы?
Нам нужен новый культурный герой, новый РМС, который встряхнет мир опен сорса, определит ражикально новые правила игры, которые вновь сплотят вокруг себя инженеров, исследователей, ученых, снова зажгут в них искру, стряхнут с них пыль, сделают их героями, а не винтиками корпоративной машины и биржевых сводок
Что это будет и кто это будет? Непонятно. Но точно не ветераны опен сорса.
Законы должен ломать кто-то молодой, дерзкий, наглый
Где он? Кто это будет? С чем он к нам придет? ННеизвестно, но мы будем его ненавидеть, называть выскочкой, корпорации вновь затрясутся, потому что он пошатнет основы того безопасного опен сорса, которрый существует сейчас
Но именно это позволит задать развитие на ближайшие 30-40 лет и адаптирует идеи и огонь опен сорса к новым реалиям, к миру с AI, облаками и прирученным опен сорсом
Конечно, со временем и этого дракона приручат — но это будет со временем
Когда это случится? Я думаю, в течение ближайших 5 лет

с другой стороны институциональность дает опен сорсу силу, но это не сила децентрализации и независимости, это сила организации и централизации, а значит, бас-фактор

Почему хашикорп не вернет волт и терраформ и проиграет