Переработка — это удобно. Удобно верить, что бросил бутылку в синий бак, и всё: цикл замкнулся, совесть чиста. Но если смотреть на цифры, картина другая. Большая часть пластика никогда не возвращается обратно. А всё, что рассказывают о переработке, чаще всего — просто красивая легенда.

Как нам впарили миф про переработку

Кажется, все мы когда-то в это поверили. На бутылке — значок с тремя зелёными стрелками. Рядом мусорка, в которую кидаешь пластик. И всё. Ты сделал правильный выбор. Пластик не пропадёт, его отвезут, очистят и расплавят. Потом он вернётся в виде чего-то нового.

Ну, типа

На деле это почти никогда не происходило. И самое интересное — об этом знали с самого начала. Ещё в 70-х внутри отрасли писали: переработка не работает. Не технически, а экономически. Дорого, неудобно, с хромающей логистикой. Особенно если отходы перемешаны и их надо отмывать.
Но наружу это не выходило.

Вместо этого начали крутить рекламу, учебные фильмы, красивые макеты с зелёными логотипами. В школах шли занятия, где детям рассказывали, как важно сортировать пластик, хотя на деле всё это отправлялось туда же, куда и обычный мусор. Или, в лучшем случае, в Юго-Восточную Азию, где это складывали в грязные тюки, выкидывали в реку или сжигали.

Компании, которые это продвигали, хорошо известны: ExxonMobil, Dow, DuPont и прочие. Через свои отраслевые организации они добивались, чтобы маркировка «перерабатываемо» ставилась даже на те типы пластика, которые никто никогда не перерабатывал. Потому что, теоретически, переработать можно. На практике — не никто этим не занимался.

А в 2024 году вышел доклад Climate Integrity.
Там написано открытым текстом: индустрия годами вводила общество в заблуждение, причём не по ошибке, а вполне целенаправленно.

И что странно — это работает до сих пор. Люди бросают упаковку в контейнер и думают, что сделали что-то хорошее. А в США, по данным последних лет, перерабатывается только 5 или 6 процентов пластика. В мире — чуть больше. Всё остальное исчезает. Точнее остаётся — просто не у нас на виду.

Что с цифрами?

Говорить про переработку любят все (как видите и я), но мало кто вглядывается в сами числа, хотя именно там всё и становится ясно.

Вот, например, США.
По данным агентства EPA — это их федеральная структура по охране окружающей среды — за последние годы уровень переработки пластика держится на уровне… ну, в общем, пяти или шести процентов. Это не опечатка. пять-шесть из ста. Всё остальное либо на свалку, либо на сжигание.

А теперь представьте: каждый раз, когда вы кидаете упаковку в специальный контейнер, шанс, что её действительно переработают примерно один из двадцати. 

В Европе ситуация вроде бы получше.
Та же Германия лидер переработки. Они там и бутылки сдают, и штрафуют, и сортируют так, что страшно дышать. Но даже у них перерабатывается порядка 30–35 %. Хотя это уже внушает доверие, но в масштабах планеты их вклад капля. их цифра относится к тем отходам, что можно переработать. Есть ещё категория отходов, которые просто нигде не берут: пищевую плёнку, полистерол, упаковки от фармы и т.д.

Переместимся в Азию.
Раньше Штаты и Европа массово вывозили туда пластик: В Малайзию, на Филиппины, в Индонезию. Но по факту там не было масштабной и выгодной переработки – они просто свозили мусор подальше, который отчасти и сортировался, но в большей степени пополнял мусорные острова Тихого Океана. В 2018 Китай сказал всё, хватит, и закрыл границы для пластикового импорта. И у всего остального мира началась лёгкая паника, потому что своих мощностей почти нет.

Про Японию часто говорят: мол, перерабатывают 80 %.
И да, цифра звучит, но половина из этого — не переработка, а сжигание с выработкой энергии. Там это называется термическая утилизация. Суть – мусорка с бонусом в виде тепла. Переработкой это можно назвать только если закрыть один глаз. А лучше оба.

А что у нас, в России?
Звучит оптимистично. Официально у нас перерабатывают от 7 до 12% (!) пластика.
Правда заводов переработки у нас наплакал кот.

Мировая проблема в том, что никто особо не торопится что-то менять. Потому что перерабатывать пластик тяжело, дорого и часто просто бессмысленно. Особенно если он грязный, жирный, с остатками еды, перемешан с другими типами и требует сортировки.

Чтобы его реально пустить в повторный цикл, нужно вымыть, рассортировать, удалить краску, проверить состав. А потом ещё как-то доставить до перерабатывающего завода, который, возможно, вообще не работает.

В итоге почти всё уходит туда же, куда и обычный мусор. Только медленнее и с чувством выполненного долга.

Advanced recycling — вторая волна мифа

Когда стало понятно, что обычная переработка не работает, начали говорить про новую, типа всё по-другому: химия, технологии, сложные процессы. Называется advanced recycling, а по-русски химическая переработка.

Смысл в том, что пластик нагревают без кислорода: по-научному пиролиз, или по-простому — газификация. На выходе получается какое-то масло или газ, и это вроде как считается вторичным продуктом, хотя дальше это всё равно сжигается. То есть возвращать обратно в пластик никто не собирается.

На бумаге выглядит как замкнутый цикл. На практике  всё то же сжигание, только дороже и медленнее.

Такие проекты запускались в США, Канаде, и в ЕС. Brightmark  вложили сотни миллионов, обещали перерабатывать десятки тысяч тонн. Сейчас проект свернули. Agilyx — заявляли о работе с разными типами пластика, работают в тестовом режиме, но масштабов так и  нет. Обычно всё останавливается на логистике или сырье. Пластик грязный, перемешанный и нестабильный, работать с ним трудно и невыгодно. 

По выбросам тоже возникает много вопросов.
Химические установки работают на высоких температурах. Есть данные, что выбросы могут быть выше, чем при обычном сжигании, но никто это особо не проверяет.

И всё равно про это продолжают говорить, потому что это удобно: не надо менять упаковку или снижать производство. Можно сказать, что технологии решат, просто нужно немного потерпеть.

На словах — переработка.
На деле — ещё один способ оставить всё, как есть. 

Молчание в СМИ и роль лобби

Если бы ты только начал в этом разбираться, то, скорее всего, первым делом задал бы логичный вопрос: Почему, если переработка — миф, это не стало публичным скандалом?

Ответ простой:  потому что те, кто создают проблему, параллельно инвестируют в её маскировку.

Крупнейшие производители пластика — ExxonMobil, Dow, BASF, Shell, Chevron Phillips, SABIC, INEOS — напрямую участвуют в формировании зеленой повестки. Не в смысле перехода на устойчивые решения, а в смысле контроля нарратива. Они не просто лоббируют. Они фзичиски присутствуют.

На переговорах ООН по глобальному договору о пластике, которые с 2022 года проходят в рамках инициативы UNEP, за столами делегаций сидят не только дипломаты, но и представители индустрии. По данным Center for International Environmental Law, только на пятой сессии переговоров в 2024 году в Южной Корее было зарегистрировано 234 лоббиста от нефтехимии. Это больше, чем суммарное количество представителей от ЕС. Некоторые были включены в официальные делегации стран — под видом экспертов. Кто-то из них от имени науки, кто-то — от национальных торговых ассоциаций. Но в итоге  все они защищают одно и то же: право и дальше производить миллионы тонн пластика.

И это не отдельный инцидент, а устойчивая система.
Например, в США тот же American Chemistry Council — крупнейшая лоббистская организация индустрии — только в 2023 году пыталась своими средствами заблокировать закон Packaging Reduction and Recycling Act в штате Нью-Йорк. А ранее, в рамках общенациональной кампании, потратил более $35 миллионов на создание образа незаменимого пластика в рекламе, образовательных программах и школах.

Официально они поддерживают переработку. На деле — делают всё, чтобы переработка оставалась удобным мифом. Вместо системных решений продвигаются технологические обёртки вроде продвинутой переработки, а любые предложения об ограничении производства — саботируются. Это видно в каждом документе переговоров: как только в черновиках появляется слово сокращение, на сцену выходят лоббисты и начинают раскручивать всё обратно — к терминам вроде улучшение управления отходами или поощрение инновационных подходов.

Репортажи о провале переработки были.
Но редко: в 2024 году Reuters и The Guardian опубликовали материалы о манипуляциях индустрии, но они не стали вирусными. Даже несмотря на то, что в некоторых случаях действия компаний подпадают под нарушение законов о недобросовестной рекламе и экологической безопасности — и против них уже поданы иски, например, в Балтиморе и Нью-Йорке. Об этом сообщали прямо: индустрия знала, что переработка не работает, но продолжала говорить, что работает.

И вот теперь когда даже G7 начинает осторожно говорить о необходимости ограничить производство пластика — всё ещё нет ни массовых обсуждений, ни политического консенсуса. Потому что в каждом из этих процессов кто-то сидит с огромным портфелем и говорит: «Погодите. Мы почти всё починили. Осталось чуть-чуть дожать технологию». Хотя сам уже инвестирует в расширение своих мощностей.

Вот почему переработка — не просто миф.
Это система, где миф поддерживается руками тех, кто зарабатывает на разрушении.

Экономика пластика: кому это выгодно

Переработка никогда не была основным бизнесом, это важно понять.
Её подавали как экологическую норму и правильный путь для человечества. Но с точки зрения экономики она не выдерживает никакой конкуренции с первичным производством, и вся индустрия это знает.

Пластик  дешёвый, универсальный и главное масштабируемый. Спрос на него растёт не только из-за нужд человечества, а из-за избыточных мощностей. По данным OECD, с 2000 по 2019 год мировое производство пластика выросло с 156 до 460 миллионов тонн в год. И если сейчас ничего не менять, к 2060 году оно перевалит за 1,2 миллиарда тонн.

Половина этого объема - одноразовый пластик

Зачем столько?
Потому что переработка мешает зарабатывать: она создаёт конкуренцию первичному сырью, которое и есть основа дохода для нефтехимии.

Сделать новый пластиковый стакан из нефти проще, дешевле и предсказуемее, чем собрать старый, вымыть его, расплавить и заново отлить. Особенно если учесть, что в цену нового пластика не заложены никакие экологические издержки. Ни загрязнение, ни утилизация, ни логистика — ничего. Это прямой демпинг.

Например, в 2024 году рыночная цена переработанного полиэтилена в США была выше, чем у первичного примерно на 10–30% в зависимости от типа и региона, и это в условиях субсидий, налоговых льгот и грантов. Так кому выгодно покупать вторичный, если можно взять новый дешевле?

Теперь к главному: кто зарабатывает.
По данным отчёта Greenpeace, пятёрка крупнейших производителей пластика — ExxonMobil, Sinopec, Dow, Saudi Aramco и INEOS — в 2023 году имели совокупный оборот от пластмассы более 60 миллиардов долларов. Прикиньте как много?

На фоне падения интереса к нефти как топливу, нефтяные компании прямо в публичных отчётах делают ставку на пластик как драйвер роста. Это зафиксировано в инвестиционных презентациях Shell, ExxonMobil и Aramco. Ставка не на зелёную экономику, а на одноразовый пластик и нефтехимию.

Но в 2022–24 гг. в одном только США было анонсировано строительство более 40 новых химических производств, связанных с пластиком. Мощности растут, деньги идут, а переработка существует где-то на уровне инфографики.

Если бы переработка стала по-настоящему эффективной и масштабной, она бы обрушила рынок первичного сырья. А это никто не позволит. Потому что вся бизнес-модель индустрии от добычи до упаковки стоит на непрерывном производстве. Циклы, повторное использование, замкнутая экономика — это красиво на стенде, но провально в годовом отчёте.

Микропластик, который нас убивает

Пластик не просто не исчезает: он распадается. На частицы, невидимые глазу, но вполне ощутимые в анализах крови. И это уже не гипотеза, настала реальность. Микропластик находили в лёгких, в плаценте, и черт возьми в грудном молоке. В 22 году в Нидерландах провели исследование, где у 80 % испытуемых в крови нашли полимеры — в основном PET и полистирол. То есть пластик уже внутри. Просто — внутри.

Он не переваривается, не выводится и просто накапливается.
Мы пока не до конца понимаем, к чему это приведёт. Но первые исследования уже связывают микропластик с воспалениями, изменениями гормонального фона, влиянием на иммунитет.

И это не где-то в отдалённых зонах.
Микропластик в воздухе есть в центре Парижа, в снегу в Антарктиде, в районе Эвереста. В 2019 году в рамках экспедиции One Earth – One Ocean в Балтийском море микропластик нашли в каждой из 60 проб воды. В абсолюто каждой. Он в дождях, в соли, в рыбе, в пиве. И самое страшное в нас.

Дальше — больше.
Большинство пластика разлагается на микрочастицы за десятки или сотни лет. Но даже на этих сроках он успевает изменить состав почвы, затормозить прорастание семян и изменить структуру микробиома у животных. В 2023 году Nature опубликовал исследование: при добавлении микропластика в почву снижается урожайность до 25 % в зависимости от типа культуры. 

Те, кто живут рядом с полигонами, сортировками и нелегальными свалками — особенно в странах Глобального Юга  уже давно расплачиваются здоровьем за чью-то упаковку. В Индонезии в 2018–2020 году зарегистрировали рост заболеваний дыхательных путей в зонах переработки на 37 % выше, чем в среднем по стране. На Филиппинах аналогичная статистика. В Кении и Гане есть целые кварталы, задыхающиеся от дыма с пластиковых костров.

Потому что переработка в реальности  это не чистые заводы. Это часто дети, моющие бутылки в кислоте. Это пластик, который сортируют вручную, без средств защиты. Это пары хлора, токсичные соединения, вода, отравленная фенолами, а потом — рак или бесплодие. Или просто хронический кашель с 15 лет.

И всё это не побочный эффект, а часть системы. Когда богатые страны вывозили пластик в Малайзию и Вьетнам они вывозили не только мусор, они вывозили экологический ущерб. И до сих пор его стараются вывозить. Только чуть тише и чуть дороже.

И самое ироничное: мы даже не знаем, сколько микропластика мы уже успели экспортировать обратно. В рыбе, воде, фруктах, кофе….
Цикл замкнулся. Просто не так, как все надеялись.

Реальные решения: технологии и стартапы

Пластиковая система выстроена под гигантов. Но двигать её пытаются совсем другие — небольшие команды, стартапы и лаборатории.

Один из самых известных Loop Industries. Канадский проект, который занялся деполимеризацией PET — того самого пластика, из которого делают бутылки и упаковку. Их технология разбирает полимер до исходных мономеров, из которых потом можно собрать совершенно новый материал. Не вторичный, а полноценный первичный по свойствам. Это не просто идея: у компании есть партнёрства с Danone, SK Global и крупнейшими упаковщиками. Проект поддержан инвестициями на десятки миллионов долларов, уже вышел на стадию запуска производственной линии в США. Масштаб — пока пилотный, но это не лаборатория.

Следующий — DePoly, стартап из Швейцарии. Они пошли дальше и научились работать с грязным и смешанным пластиком: тем, который не берут обычные сортировки. Их технология химическая переработка, способная извлекать полезное даже из отходов с краской, крошками еды и неизвестным составом. В 2023 году DePoly привлёк $13,8 млн от BASF Venture Capital, Wingman и других фондов. Сейчас строят опытный завод. Потенциально — одно из самых универсальных решений для Европы.

Американская компания MacroCycle работает с идеей апсайклинга — когда отходы не просто перерабатываются, а превращаются в материал с более высоким качеством. Это против логики вторсырья, которое обычно теряет свойства. У MacroCycle есть наработки, позволяющие получать пластиковые плёнки для упаковки, которые прочнее и тоньше, чем стандартные. Компания поддержана несколькими венчурными фондами, сейчас находится на стадии расширения лабораторной платформы.

Polymateria — британский проект с другим подходом. Вместо переработки — они делают пластик биоразлагаемым. За счёт добавок, которые запускают процесс распада под действием света, влаги и кислорода. Это не просто пластик исчезает: он реально распадается на нетоксичные соединения. Некоторые изделия исчезают за 226 дней. В 2023–24 гг. с ними сотрудничали Puma и несколько ритейлеров в Великобритании. Поддержка — от Impact VC и акселераторов при университетах.

Есть и куда более сырой проект — ванкуверский стартап, разрабатывающий упаковку из древесной массы и органических полимеров. Пока это экспериментальный уровень, тестируют только простую тару и лотки. Но сам подход полностью без пластика  может быть перспективным для нишевых рынков. Финансирование — не выше посевной стадии.

Параллельно идут фундаментальные исследования.
Ферменты и бактерии, расщепляющие PET — например, Ideonella sakaiensis. С 2016 года над ней работают команды из Японии, Франции, США. Получены результаты в пробирке, есть первые модификации с ускоренным действием, но это всё ещё научная работа. До коммерческого применения далеко.

То же самое с упаковкой из микроводорослей, кукурузного крахмала, хитозана — биопластики пока не выдерживают конкуренции ни по цене, ни по стабильности.

Если сравнивать по стадиям и объёмам:

• Loop и DePoly — ближе всех к коммерческому масштабу;

• MacroCycle — в прикладной фазе, на грани выхода в индустрию;

• Polymateria — уже на рынке, но объёмы микроскопические;

• Всё остальное — на уровне «гипотеза — прототип — надежда»

Общий объём финансирования всех этих проектов — сотни миллионов. Против десятков миллиардов, которые ежегодно вливаются в производство первичного пластика.

Пока это выглядит как попытка чинить трубу, по которой уже течёт нефть.
Но хотя бы кто-то её чинит.

Почему пока всё это — капля в море

Решения есть.
Но если рассматривать масштаб они даже не на подступах к проблеме. Это фрагменты, работающие в отдельных точках, в окружении, которое на них не рассчитано.

Мир производит почти полмиллиарда тонн пластика в год, из которых больше половины — одноразовый. В переработку попадает меньше 10%, и даже из них далеко не всё возвращается в оборот. 

На этом фоне стартапы, лаборатории, экологические инициативы — важны. Но их мощностей недостаточно даже для одного города среднего размера, если говорить о полном цикле. Технологии не масштабируются не потому что плохи, а потому что для масштабирования нужно перестроить всё: экономику, логистику, законы, привычки.

И вместо этого всё чаще происходит повторение той же схемы, с которой всё и началось: делается ставка не на сокращение, а на новую форму обещания.
Теперь это не переработка, а продвинутая переработка.

Но суть та же: не менять систему, а переназвать её части.
Чтобы дать ощущение, что мы двигаемся вперёд, даже когда стоим на месте.

И как мне кажется, пластмассовый мир победил.

И к слову: я веду блог о технологичных компаниях, которые привносят в мир инновации, и успешно реализуют себя на бирже, на pre-IPO и IPO-стадиях и рассказываю где их можно купить.

Увидимся в будущем!