В карьере технического специалиста порой выдаются неплохие деньки... но в большинстве своем они так себе. И это нормально.

В день окончания колледжа один из лучших друзей подарил мне экземпляр книги доктора Сьюза «Oh, the Places You'll Go!». Поскольку мое детство прошло за пределами Соединенных Штатов, я умудрился прожить 21 год, понятия не имея, кто такой доктор Сьюз. Так что поначалу я был в замешательстве. Почему друг подарил мне комикс с дурацким текстом и странными рисунками? В тот день много чего случилось, поэтому я вежливо улыбнулся и положил книгу в кучу с другими подарками. Лишь спустя пару дней у меня нашлось время, чтобы прочитать её от корки до корки. Эта книга — шедевр, и это однозначно лучший подарок, который можно сделать любому выпускнику. 

В книге прекрасно передано чувство «я всё смогу». До сих пор помню мурашки, пробежавшие по моей спине в то утро. Я представлял себе, что совершу в этом мире что-то потрясающее. В 1997 году я получил степень в области информатики и оффер от Microsoft. Это было едва ли не лучшее время в истории технологий для выпускника моей специальности — отчасти благодаря ажиотажу вокруг доткома. А Microsoft в девяностые годы была бесспорным — и безжалостным лидером индустрии. Microsoft Research был эдаким клубом интеллектуалов, с неограниченным бюджетом и возможностью заниматься сложнейшими проблемами информатики, такими как обработка естественного языка. Выше были только звезды. Прямо как писал доктор Сьюз!

Но кое о чем он, да и все остальные, впрочем, безжалостно умолчали: меня и правда ждала удивительная работа — в иные дни я делал просто потрясающие штуки. Но большую часть времени приходилось сжимать зубы и заниматься рутиной, скучной до зубовного скрежета. Даже у инженеров, отправивших человека на Луну, бывали дни, когда им приходилось выполнять тупую, однообразную работу, без которой Великих Свершений попросту не бывает. Я решил рассказать о том, что ожидает вас, если уже вот-вот получите диплом. А если вам уже довелось проработать в индустрии хотя бы пару лет, и вы почувствовали разочарование — мол, «я вовсе не об этом мечтал!», держитесь: это нормально, мы все через это прошли. Дальше будет получше.

Я живу в Сиэтле. Октябрь и ноябрь — совершенно ужасные, серые, промозглые месяцы. Прожил здесь 25 лет, но так и не привык к этому. В декабре случается короткая передышка: к Рождеству всё становится красивее, и даже иногда выпадает снег, придающий городу сказочный вид. Январь, февраль и март — снова серость, темнота и морось. К концу марта я задаюсь вопросом: какого чёрта я вообще здесь живу??? Но вскоре выглядывает солнце, и я понимаю: нет ничего прекраснее лета на северо-западном побережье. Чудесные теплые деньки, сверкающий голубой океан, усеянный парусниками, пышные зеленые леса, горы и свежий воздух. Походы, парусный спорт, плавание, латте на пляже... Я люблю путешествовать и уже объездил 65 стран мира, но на всей планете нет места лучше, чем теплый ламповый Сиэтл. В такие дни я вспоминаю, почему я готов терпеть серость и хмарь.  

Карьера в индустрии разработки программного обеспечения — это, в общем-то, то же самое... Рано или поздно вы зададитесь вопросами: «Почему я всё это терплю? Ради чего я это делаю?

В начале пути мы питаем несбыточные надежды на то, что каждый наш день будет удивительным, наполненным прекрасными свершениями и событиями. История развития компьютерной техники и правда полна захватывающих историй, в которых, впрочем, есть доля правды. Билл Гейтс и Пол Аллен прилетели в Альбукерке и прямо в самолете написали загрузчик для Altair. Встреча 1980 года, на которой крошечная Microsoft уговорила гигантскую IBM лицензировать DOS, которой Билл Гейтс даже не владел. На совещании 1979 года Стив Джобс позаимствовал у Xerox PARC концепции мыши, окон и иконок, а затем использовал их при создании первого Macintosh. Джефф Безос, бросивший стабильную работу с шестизначной зарплатой, чтобы отправиться на другой конец страны и поставить все на кон, продавая через Интернет книги прямо из гаража в Сиэтле. Молодые Ларри Пейдж и Сергей Брин, еще учась в Стэнфорде, пытались продать свой стартап Google компании Yahoo за один миллион долларов (и получили отказ) в 1998 году. А нынче стоимость Google составляет от одного до двух триллионов долларов). Компания Oracle была привлечена к ответственности за то, что ее частные детективы копались в мусорных баках Microsoft в Редмонде в поисках компромата. И так далее, и так далее, и так далее.

Вот уже 25 лет я работаю в самом сердце индустрии (11 лет в Microsoft, затем 11 лет в Amazon, сейчас пошел третий год работы в Google). За свою карьеру в трех компаниях, изменивших весь мир, я пережил немало захватывающих моментов.

Я воочию наблюдал, как Microsoft господствовала на рынке в девяностые годы. Мы тогда ездили в сильнейшие университеты страны и получали самых талантливых студентов, чего бы нам это ни стоило. Да и профессоров тоже. Каждые два года мы получали часть акций компании, парковка была забита автомобилями Ferraris и Lamborghinis, а вечеринки отличались особой роскошью. Мы были ужасно высокомерны. За два года я прошел путь от человека, живущего за чертой бедности, до владельца акций Microsoft на сумму более миллиона долларов и водителя новенького Porsche. И всё это в двадцать лет. Я не спал ночами, чтобы подготовить для Билла Гейтса презентацию. Я поставил на рынок огромное количество версий Microsoft Office, и ими пользовались сотни миллионов людей по всему миру. Зеленые и красные закорючки, которые вы видите, когда допускаете орфографическую или грамматическую ошибку — плод моей работы. Определить, что слово написано неправильно, проще простого, а вот выяснить, какие слова следует предложить, — интересная компьютерная задача (подсказка: существует множество эвристик, которые можно применить для эффективного вычисления расстояния между ошибочным словом и потенциальными предложениями). Однако проверка грамматики была гораздо интереснее, поскольку в ней использовался полноценный механизм разбора естественного языка, что в 1997 году произвело маленькую революцию. В Microsoft Research было немало специалистов по компьютерной лингвистике, получивших докторскую степень в престижных университетах. Мы брали их исследования и делали из них продукт.

Эта работа фактически преподала мне самый первый жизненный урок. Обработка естественного языка требует огромных ресурсов, но благодаря неограниченному бюджету ребята из Microsoft Research могли запускать свои прототипы фактически на суперкомпьютерах. Никаких ограничений по задержкам на работе не было, поэтому они спокойно запускали тесты, ложились спать, а на следующее утро обрабатывали результаты. Затем, они передавали нам готовые алгоритмы, и нам приходилось переделывать их в пригодный для практического применения код, который должен был запускаться в реальном времени на Pentium-90 с несколькими мегабайтами памяти и при этом не слишком активно поглощать ресурсы остального Microsoft Word. Это было все равно, что получить чертежи Rolls Royce и построить по ним Kia. Работа оказалась не такой захватывающей, как я себе представлял, когда пришел в команду, окончив колледж.

Технологии прогрессировали медленно и неохотно. Никаких Siri, Alexa, Google Assistant еще не было в помине. Мы делали первые шаги в области обработки естественного языка. Нас буквально тянуло к подразделению естественных языков, потому что мы были очарованы перспективой естественного, интеллектуального взаимодействия компьютеров с людьми. Благодаря деньгам и человеческим ресурсам Microsoft в девяностые годы была, пожалуй, единственным в мире местом, где это было возможно осуществить. Мы были молоды, идеалистичны, страстны, амбициозны и стремились воплотить в жизнь наши самые смелые фантазии. Вся наша команда годами с удовольствием работала по 80 часов в неделю.

Работа в Microsoft Research по сей день остается одним из самых ярких эпизодов моей карьеры. Но в то же время она научила меня тому, что для воплощения в жизнь даже самого крутого проекта требуется уйма времени, упорный труд, а иногда и выполнение чрезвычайно скучной, монотонной работы. То ты занят решением крутой проблемы в области информатики, то пытаешься воспроизвести, понять и исправить ошибку из разряда «черт знает что», то переустанавливаешь операционную систему, мечтая выцарапать себе глаза.

Я оставил Microsoft в 2009 году и следующие 11 лет посвятил работе в Amazon. Если в последние годы работы в Microsoft я наблюдал, как всемогущий софтверный гигант по вине Балмера катится в небытие и теряет значимость, то в Amazon все было с точностью до наоборот. Когда я пришел в компанию, в ней было 3 тыс. инженеров, работавших в основном над сайтом розничной торговли, и несколько крошечных команд, запускавших AWS. Я своими глазами видел стремительный взлет Amazon — от небольшого интернет-магазина до мирового лидера в области программного обеспечения. 3 тыс. инженеров превратились в 6 тыс., затем в 20 тыс., затем в 40 тыс., затем в 60 тыс. Я перенял этот бешеный темп, сжился с необходимостью интенсивно работать, и моя карьера начала развиваться в геометрической прогрессии. По моей вине произошел отказ в работе сайта amazon.com, стоивший несколько миллионов долларов, после чего я искупил свою вину, предотвратив десятки подобных сбоев. Благодаря мне все сотрудники Amazon получили специальную премию от Джеффа Безоса. Несколько раз я встречался с ним лично. Я решал интересные компьютерные проблемы: например, разработал архитектуру системы, способной выполнять сотни миллионов транзакций в секунду, распределенных по тысячам машин, и это было очень увлекательно — запускать команду, управляющую этими тысячами машин, и наблюдать, как они послушно выполняют свою задачу. Amazon дала мне возможность узнать о распределенных системах такого масштаба, который многие даже не могут себе представить. Будучи главным инженером, ведущим нагрузочное тестирование и тестирование производительности, я познакомился с командами, занимающимися самыми разными интересными вещами, от Alexa, Kindle и AWS до электронной коммерции.

Кроме того, с Amazon мне довелось попутешествовать по всему миру. Иногда ради визита в удаленный офис, иногда в целях рекрутинга, а порой и для участия в конференции. Думаю, я налетал около миллиона миль на рейсах United за счет Amazon. Я получил возможность совершить то, о чем, будучи ребенком-иммигрантом из страны третьего мира, даже не мог мечтать. Я плавал с пингвинами в Кейптауне, ездил на африканское сафари в Йоханнесбурге, разбивал лагерь в пустыне в Иордании, исследовал базары Дубая и Аммана, катался на верблюдах и слонах в Индии, жил в средневековом замке в Ирландии, лазил по руинам майя в Мексике, танцевать танго в Буэнос-Айресе, отведал тапас в Мадриде и слопал целый швайншакс в Берлине, заблудился в узких пекинских переулках, встретился лицом к лицу с воинами Сианя, восхитился трафиком и огнями Синдзюку в Токио — и это лишь небольшая часть моего опыта. Опыта, подаренного мне Amazon.

Однако в упомянутых мной эффектных историях как-то затерялись все прочие, гораздо менее увлекательные дни. Дни, когда мне приходилось выполнять рутинную работу. Я часто делал то, что не хотел, потому что не было выбора. Потому что это было важно для бизнеса. Порой мне приходилось отстаивать свои идеалы перед скептически настроенной, а иногда и откровенно враждебной аудиторией. Или увольнять людей, которые были мне очень дороги. Однажды меня самого чуть не уволили — плюс я сам ушел из Microsoft. Были начальники, которых я презирал и начальники, которых я уважал и любил. Меня не хотели продвигать по службе, когда я всеми фибрами своего существа считал, что заслуживаю этого. Я испытывал разочарование от того, что многие мои идеи и прототипы не взлетели. Приходилось выбрасывать код, в который я вложил всю душу, — это было мучительно больно. Проекты, над которыми я работал, но которые были отменены (последние два года в Microsoft я работал над проектом, который даже не запустился). Я корпел над идеями, которые могли бы сэкономить компании миллионы, но не получили финансирования. Испытывал стыд, когда приходилось говорить клиентам, что функция, в которой они отчаянно нуждались сегодня, будет реализована только через 18 месяцев, потому что у нас очень большой бэклог. И в то же самое время мне приходилось бросать все, над чем я работал, чтобы заняться обязательным обновлением или миграцией, которые не приносили никакой пользы. Мне не раз говорили, что я недостаточно хорош. Или заставляли делать то, с чем я не был согласен. Иногда я отказывался, иногда соглашался. Внезапно фондовый рынок мог скакнуть и обесценить большую часть моих акций (в разное время это случалось и с Microsoft, и с Amazon, и с Google). Мне доводилось клевать носом на бесполезных совещаниях, на которых я ничему не учился и не вносил никакого вклада. Я могу продолжать этот список «серых дней» до бесконечности, но суть вы уже уловили.

В вашей карьере тоже будут такие дни. И это нормально. Главное, помните, что пасмурные дни имеют обыкновение перемежаться с солнечными. И я искренне вам желаю, чтобы последних в вашей карьере было как можно больше.